Академия магии. Притяжение воды и пламени. Часть 2

Когда наша команда воссоединилась, дело осталось за малым. Мы с легкостью добрались до места, отмеченного красным крестом на карте. Это оказалась высокая скала, созданная магами, в ее центре была пиктограмма с углублением, куда мы вложили один из жетонов, после чего каждый из нас влил свою силу.

Скала затряслась, и ее передняя часть просто отъехала в сторону, как слой пирога, обнажая нишу, в которой стоял кубок. Обычный золотой, с пустым местом для гравировки спереди.

— Ничего себе! Кубок! Вы бы могли это предположить? — иронично сказал Мартин, оглядывая нас.

— Давайте скорее выбираться, — бросил Альбер. Вдруг среди туч что-то бахнуло — звук напоминал очень громкую автоматную очередь. Он сильно походил на шум стрелялки брата, будивший меня по утрам, только гулкий и доносящийся сверху.

Димитар пригнулся, будто на нас и вправду сейчас посыплются снаряды.

— Это салют, — первым догадался Мазур, позволив всем расслабиться. — Просто из-за дождя не видно.

— Ну, значит, теперь турнир точно завершен, — обрадовался Белроуз. — Ой, кажется, у меня ноги подкашиваются.

Мартин меня удивлял: как можно болтать, когда ты настолько без сил, что даже идти не можешь? Почти всем своим весом водник висел на Розентале, что теперь поддерживал его обеими руками. При встрече на холме мне даже пришлось разом обнимать их обоих, что напрочь убило всю романтику.

Забрав кубок из ниши, мы обогнули скалу, направляясь к участку, отмеченному на карте двумя черточками на границе серого и желтого цветов, будто дверной проем на плане дома. Он находился всего в паре сот метров от тайника.

Как раз в этот момент ливень стал утихать и вдруг закончился окончательно, оставив после себя прохладу и запах дождя и мокрой листвы.

Сначала мы увидели границу леса, за которой простиралось оранжево-коричневое поле с невысоким пушком молодой травы, а потом и возвышавшийся над всеми остальными палатками многоступенчатый шатер, вышитый птицами и больше похожий на произведение искусства, которому стоит находиться в музее, а не в поле около леса.

«Королевский», — сразу догадалась я, потирая веревкой запястья.

Дождь смыл с моего лица и одежды всю грязь, и почти ничего уже не напоминало о погоне, которую мне пришлось пережить.

Дальнейшие несколько минут проходили как в тумане — я не знала куда бросить взгляд, повсюду находились люди, в небе постоянно взрывались фейерверки, гремела музыка, звучал смех и споры.

Служащие в форме стражников столицы окружили нас, сразу подведя к своеобразному коридору, по краям которого прямо в земле торчали металлические столбики с красными лентами. Проход вел прямо к королевскому шатру, полог которого внезапно отодвинулся, являя правителя — довольно молодого мужчину с широкими скулами и большими светло-голубыми водянистыми глазами — в окружении двух своих подчиненных. Корона отсутствовала, но и без того становилось понятно, какое именно положение занимал этот человек. Весь его богатый, выверенный до каждой детали, облик просто кричал об этом.

Еще секунду назад бывшие оглушительными аплодисменты вдруг исчезли. И все вокруг будто погрузилось в гудящую тишину.

Его речь была краткой — поздравление с победой, благодарность за великолепное выступление и восхваление академий магии, которые имеют звание сильнейших на континенте не просто так.

А потом нас, словно солдатиков, выстроили в очередь перед королем — каждому из победителей он жал руку. Когда сухая ладонь правителя сжала мою, — он даже снял свои перчатки и передал человеку позади него, — я будто наконец очнулась ото сна, в который меня погрузила шумиха вокруг.

— Вы очень интересная девушка, мисс Новак, — неожиданно едва слышно сказал он, а уже через секунду я отошла, уступая место другому члену своей команды.

Глава 27

Вокруг горели сотни огней. На стенах виднелись магические камни. К потолку их количество росло, словно кто-то не скупясь рассыпал звезды, что полностью покрыли своды. Они не слепили, но все вместе сияли так, что в зале не оставалось места теням.

Светлее чем днем, будто ты оказался на небесах.

Плитка на полу была оттенков бежевого — от светло-кремового до темной охры. Она складывалась в узоры, что устремлялись к трону на дальнем конце помещения.

Всюду ходили и танцевали люди в богатых нарядах и украшениях. Кто-то был одет изящно и со вкусом, другие казались аляповатыми, словно решив каждым участком своего тела рассказать о своем баснословном состоянии.

На мне же красовалось длинное в пол платье глубокого синего оттенка, по юбке которого при движении будто проносились мелкие молнии. Из украшений лишь сережки, что я забрала из родительского дома.

Правильно Розенталь сказал, для меня они были ценнее любых драгоценностей. И почему-то показалось важным надеть их этим вечером. Будь родители сегодня здесь, думаю, они бы очень гордились своей дочерью.

Хотя определенно удивились бы. Возможно, у меня появится когда-нибудь возможность, и я покажу им этот магический мир.

— Волнуешься? — спросил меня Розенталь, когда мы проходили через все многочисленные залы дворца.