Академия магоубийц

Меня реально утомлял этот разговор больше, чем час с максимальной выкладкой в спортзале. Но ничего не поделать. Я и так затянул с ним. Следовало уже давно всё решить, чтобы не стать в итоге «виновником» какой-то тупой и глупой ситуации.

— Да, расскажи.

— Начну с хорошего. Твоя внешность — идеальна, твой характер — близок к нему, особенно когда ты трезвая и сидишь дома. Или хотя бы просто трезвая. Пить ты не научилась, и, судя по всему, уже не научишься. А дальше будет чуть грустнее. Я не из тех, кто стремится любой ценой создать семью и сидеть дома вечерами после работы, грея жопу у камина. Я воин, и я умру в сражении. По крайней мере, мне бы этого хотелось. Будут ли у меня дети или нет… Это сложный вопрос. Я бы не хотел бросить жену с ребёнком на произвол жестокого мира. Я одиночка, потерявший всё. И у меня остались счёты. И эти счёты не те, что можно просто взять и выплатить за раз. Есть они у меня и в России к одному чиновнику из кабинета наместника имперской канцелярии. И за то, что я бы с ним сделал… В общем, тюрьма до седин — единственное, что может меня ждать, кроме казни. Шайтраны же — отдельная тема. Не жди со мной спокойной жизни. Не жди, что я приду вечером домой и спрошу, как прошёл твой день. Потому что, скорее всего, вечер я проведу в кустах, наблюдая за врагом и готовясь спустить курок, отправляя тварь в ад. Вот это та жизнь, которую я могу тебе дать. Более того, я не могу считать себя однолюбом. Ты не спрашивала, но у меня были девушки. В том числе после знакомства с тобой. — с последним я чутка приврал, но, чтобы она или решила порвать и не травить мне душу «обязательствами», или приняла правила моей игры в «жизнь», я решил преувеличить собственные любовные заслуги.

Она молчала, долго молчала, мне казалось, она так будет сидеть вечно, переваривая информацию и «моё» видение. Возможно, она впервые столкнулась с тем, что у другого человека могут быть иные жизненные принципы и ориентиры. Будет жалко, если она уйдёт и порвёт со мной все связи. Безумно жалко, я к ней и впрямь привязался. Но это лучше, чем тянуть и в итоге облажаться и ей, и мне в этой игре в «сожителей». Ей будет больно, мне обидно и некогда.

— Я… Мне надо подумать… — она закрыла лицо руками.

— Я не тороплю тебя с ответом. Ты многое для меня значишь, и я приму любое твоё решение. И да, кстати. Я кроме всего прочего, пока живой, и не потерплю рядом с моей девушкой другого мужчину. Убью и на фронт сбегу. Понятно?

— Понятно… почему ты такой сложный? — она с грустью посмотрела на меня, точь-в-точь, как рыжая, что ушла минут десять назад.

— Я не сложный. Я просто установил правила своей жизни. Для тех, кто захочет в неё войти, их придётся принять или отказаться от этой мысли. Ты уж прости, но это лучше, чем лгать и обрекать близких на страдание.

Когда она ушла, то даже не повернулась и не посмотрела на меня. Но ответа я так и не услышал. Что же, буду ждать.

Ждал ответа, а дождался её папашу. Он чуть ли не силком втащил меня в инвалидное кресло и повёз на первый этаж. Там попросил выписку о болезни, результаты анализов, и посадил в чёрный минивен, увозя куда-то в неизвестном направлении, здорово меня напугав.

— Мистер Рюдигер, что происходит?

В ответ мне была тишина.

— Мистер, если вы из-за Аринии… — из-за удара по тормозам я чуть не улетел вперёд. Благо ремни безопасности прицепил не зря.

— Что с Аринией? — задал он мне вопрос, не предвещающим ничего хорошего голосом, и выглянул из-за водительского сидения.

— Ну, мы немного поругались, можно так сказать. — аккуратно подбирая слова, ответил я ему.

— И?

— И она ушла, не попрощавшись. — я не знал, что ответить, чтобы ситуация не стала ещё хуже.

— А, ну потом извинишься и всего делов. Я так часто со своей супругой ругался, потом мирился. Всё нормально. — расслабился он, и страх начал отпускать меня.

— А что тогда? — я удивился, что причиной его появления стала не одна мечтательная красотка.

— Сейчас приедем, всё расскажут. Сам толком не в курсе.

Приехали мы через полчаса на пустырь. Табличка у дороги гласила «полигон», отчего много становилось на свои места.

На месте оказался Торис Октис в сопровождении какого-то аккуратно подстриженного дядьки с носом а-ля «картошка». Они сели с моими больничными бумагами у капота пикапа, что стоял здесь ранее. Водитель пикапа, по указанию Рюдигера, был отправлен проверять движок минивена. Я так понимаю, они просто избавились от ушей.

Торис Октис позвонил кому-то и включил громкую связь. Это оказался мой лечащий врач, который комментировал прочитанное главой факультета. Мужик с картофельным носом просто молча стоял всё это время и дружелюбно улыбался мне каждый раз, когда наши взгляды пересекались.

Не нравится мне это…

— В лучшем случае, через две недели. И это при условии прогресса в лечении. С нынешними темпами ему ещё месяц минимум предстоит лежать.

— Тогда с вас подобрать методику для скорейшего восстановления. Если какие-то вопросы с лекарствами или средствами на лечение, направьте письмо на моё имя, отдам в канцелярию для урегулирования.

— Да нет с этим проблем…