Академия магоубийц

Пока её грудь с трудом набирала праведное возмущение, Ариния подлетела вверх и оказалась в моих руках. Такая лёгкая… Секунда, и я положил её на кровать, накрывая одеялом, пледом и собственной рукой. Она была вся холодная, злая, возмущённая. Я ощущал это. Чувствовал её мысли в этот момент. Моя рука принялась гладить её нежную кожу, растирая и согревая её. Спустя минуту возмущение стало сходить на нет, а злость стала уступать место другому чувству. Смесь благодарности и возбуждения. Я это почувствовал не столько по её эмоциям, хотя в целом было странно, что я ощущал их отголоски, но по движениям её тела. Такие едва заметные, практически неуловимые движения. Я пропустил тот момент, когда она, полностью голая, стала изгибаться, прижимаясь ко мне своей попкой. Не понял я и момента, когда её рука приподнялась, пропуская меня и мой разогревающий массаж к её телу. Просто мгновение, и моя рука уже пронеслась по её плоскому животику, и, двигаясь вверх, «случайно» задела грудь.

Возмущения не последовало, а вот чувство того, как в моего бойца в штанах упёрлась её упругая задница, да ещё и принялась едва заметно елозить, я не пропустил. С каждым кругом я позволял себе всё больше, а переставшая дрожать Ариния не только выражала молчаливое согласие, но и постепенно сама начала проявлять инициативу. Она вжала меня в стенку и продолжала прижиматься, извиваясь телом, словно какая-то кошка. Рука гладила её бёдра и попку, когда она своей рукой схватила меня за запястье и подняла её. Я подумал, что она решила ограничить меня, но ошибся. Она просто запустила свою руку под мою и схватила меня. А спустя секунду и вовсе отправила руку в мои штаны.

— Такой горячий… Это хорошо… Это очень хорошо. Не люблю холод… — как и в первое наше совместное пробуждение после переезда, она держала меня, но в этот раз цель её была ясна. Да и моя тоже.

Она перевернулась, прижавшись грудью ко мне, и закрыла глаза. Наши губы сомкнулись, даря радость первого поцелуя. Она неумело двигала языком, что даже радовало меня. Научиться им работать можно. А вот если в жизни было много партнёров, это раскроется сразу. Свою неопытность она компенсировала напором. Этот напор сводил меня с ума, заставляя проявить титаническую выдержку и не наброситься на этот прелестный цветок. Первый раз — всегда особенный. И, как правило, ущербный. Я постараюсь сделать его для неё волшебным… Руки ласкали всё её тело, двигаясь от изгиба к изгибу. Каждая клеточка кожи была обласкана и согрета моей рукой. Её тяжёлое и страстное дыхание вызывали во мне пожар, с которым с каждой минутой было всё сложнее и сложнее бороться.

— Я столько сил потратил на то, чтобы ты высохла… А ты посмотри, опять мокрая…

— Заткнись и иди уже сюда… Согрей меня, наконец!

До восхода солнца оставалось всего ничего, когда она устало легла мне на грудь, абсолютно вымотавшись. Я тоже устал, но адреналин и кайф подхлестнули меня, не давая отправиться в страну сновидений.

— Вань… Так что там про шлем? — уже засыпая, спросила она.

— Хотел было сказать, что это самое сильно оружие на земле, но понял, что это не так. — погладил я её волосы, целуя в макушку.

— Ммм? — сил задать вопрос у неё уже не было, поэтому она просто промычала в ответ.

— Оружие номер один — это страсть и желание. Чтобы ты ни делал, если ты делаешь это без желания, если твои действия лишены страсти и стремления как можно скорее всё это сделать… Ты никогда не сможешь сделать это так же хорошо и быстро, как мог бы, имея эти два оружия. И касается это не только войны, но и повседневной жизни… — я почувствовал размеренное дыхание, щекочущее мою грудь. — Эй, ты что, спишь?

Глава 17. SOS

— Становись! Равняйсь! Смирно! Товарищ полковник, ваше благородие, уважаемый декан факультета магоубийц Торис Октис! Все тридцать девять студентов прошли ускоренное обучение по контролю, управлению и тактическому взаимодействию с последней версией боевого комплекса “Возмездие”! Пострадавших нет. Средние показатели улучшены на семьдесят восемь процентов. Ваш приказ выполнен, боевая группа “Орлан” построена, готова и ждёт ваших распоряжений! — большеголовый преподаватель, ставший у моих товарищей кем-то вроде ужасающего монстра из-за регулярных, крайне интенсивных и неистовых тренировок, закончил отчёт.

— Вольно! Георго Вучевич, почему в отчётах указано не семьдесят восемь процентов, а двести двенадцать? — не сводя взгляда с построенных в шеренгу атлетично сложенных третьекурсников, задал свой вопрос один из величайших магов современности.

— Новичок-абитуриент, ваше благородие. Он не проходил тестов. После контрольных замеров процентаж его роста, в сравнении со среднестатистическим, прирос более чем на четыреста процентов…

— А, понятно. А как он в целом? Не будет обузой? Группу не подставит? Мы, знаете ли, здорово рискуем, отправляя его, не проведя даже базового обучения…

— Сэр, Иван показал себя образцовым солдатом, терпя все тяготы и лишения наравне со всеми, а иногда и приятно удивлял меня своей целеустремлённостью, трудолюбием и усердием.