Академия магов. Тетралогия (СИ)

Глава 25.

'…В лето 1745е от Рождества Христова повелел Тарион прибыть в Штарндаль Мастерам со всех земель. И когда собрались, сказал им:

‑Время всякой вещи приходить в мир и время покидать его. Я много лет возглавлял Гильдию; хорошо или плохо ‑ пусть судят те, кто будет после.

Ибо настал черёд моей душе отправляться в астральные миры, устала она и жаждет отдыха от суеты земной.

Не плачьте о том, соратники и други: пока помните обо мне, я жив в сердцах ваших.

Не отговаривайте от принятого решения, бесповоротно оно. Изберите новым Архимагом самого достойного, это лучшее, что можете сделать.

Сказав так, удалился он, и великая печаль повисла над собранием, и не расходился никто: так любили и уважали его. Пока не сообщено было им: Тарион лёг и не встанет больше.

Тогда, выразив величайшую скорбь, решили колдуны между собой: пусть его вечным пристанищем станет самая высокая оконечность острова, на вершине которой мы поставим памятник.

И перенесли они почившего в склеп, вырезанный внутри скалы, вершину которой украсил обелиск из белого мрамора. Ильварн, согласившийся взвалить на себя нелёгкое бремя забот о процветании Гильдии, золотом написал на нём эпитафию'.

В такой поэтической форме повествовалось о кончине третьего Архимага в 'Хрониках Штарндаля' ‑ книге, которую Эрик потихоньку почитывал в перерывах между набойкой текстов втайне от всех. Однако не стоит поспешно осуждать его, на то имелась причина.

Упомянутое книжное издание относилось к категории 'В', то бишь не рекомендовалось к выдаче лицам, не имеющим статуса Мастера. Разумеется, Эрику ничего не стоило уговорить доброго старика дать почитать 'Хроники', но если о том узнает руководство, нагоняй библиотекарю гарантирован ‑ в прошлом нередко случались прецеденты, когда 'не те книги' попадали 'не в те руки', и результат оказывался плачевным. Поэтому ещё пару столетий назад верховные маги решили классифицировать весь библиотечный фонд, ограничив доступ к той его части, которая, по их мнению, несла знания, опасные для неготовых их принять и воспользоваться должным образом.

Заодно и его выгнали бы с тёплого местечка оператора ‑ почти наверняка Мастер Халид получил негласное указание следить, не проявляет ли Эрик повышенный интерес к неподобающей литературе. И хотя тот сильно сомневался, что 'аксакал' станет докладывать наверх о его мелких прегрешениях, осторожность в любом случае не помешает. А вдруг в том и состоял умысел великого и ужасного дона Фердинанда‑Энрике ‑ посмотреть, как поведёт себя наш герой, очутившись в книгохранилище. И если подозрения в злонамеренности подтвердятся, сразу же на отчисление. Смущало, правда, что столь крутой чародей решил действовать слишком хитроумным путём, куда проще просветить ауру ‑ и вывод однозначен. Однако у Великих свои резоны, и кто из простых смертных в состоянии правильно их понять?

Ещё весной, начав отрабатывать трудовую повинность, Эрик столкнулся с упомянутой системой. Большинство книг библиотечного зала имело категорию 'А' ‑ разрешены к просмотру всем членам Гильдии, включая учеников и посвящённых не‑магов. Оставшаяся часть книг открытого доступа, клеймёная литерой 'В', располагалась преимущественно на дальних стеллажах; рассмотреть их корешки со стороны стойки посетитель при всём желании не смогли бы.

Однако отнюдь не всё книжное богатство располагалось в зале; тот, кому посчастливилось очутиться в противоположном от входа углу, заметил бы небольшую винтовую лестницу, ведущую вниз, в подвальное помещение библиотеки, вход в которое преграждает решётчатая дверь, запертая на два замка. На любопытство Эрика Мастер Халид отговаривался ‑ нет, мол, там ничего интересного: обрывки манускриптов, нечитабельные рукописи, старые газеты, одним словом хлам, который жалко выкинуть. Бумажный мусор действительно присутствовал в том закутке в немалых количествах, но кроме него ‑ ещё и книги категории 'С', доступные лишь Великим Мастерам. Об их существовании Эрик узнал случайно, когда возникла необходимость снести вниз увесистый баул, присланный откуда‑то из Европы. Мастер Халид не любил пользоваться услугами големов, а его собственной магии оказалось недостаточно для телепортации поклажи вниз, на что старик лишь горестно заметил ‑ совсем немощный стал, уже и вещи не слушаются, и Эрику не оставалось ничего иного, как предложить свою помощь. Увидев стеллажи, содержимое которых явно не подходило под определение макулатуры, наш герой не удержался от соответствующего вопроса, и библиотекарю не оставалось ничего иного, как открыть тайну существования источников знаний повышенной степени секретности. Расспрашивать, какие именно сведения в них содержатся, Эрик не отваживался, опасаясь ещё раз ‑ и наверняка последний! ‑ предстать под грозны очи мэтра Саграно.