Академия магов. Тетралогия (СИ)

‑А ты, Гека, из какой страны будешь?
‑Я? Из России.
‑О, Россия! Это куда лучше, чем Америка!
‑Вообще‑то я тоже из столь нелюбимых тобой Соединенных Штатов, – задумчиво сказал Джо.
‑Э‑э нет, амиго, не путай понятия. Ты сам говорил, что не янки, а из индейского племени. Между прочим, в моем роду тоже были коренные жители американского континента. Да ты на себя посмотри – разве похож на того упитанного хряка? И как только он сюда попал? Он так же мало похож на волшебника, как я – на чемпиона мира по сумо.
‑А ты сам‑то как здесь оказался? – в ответ спросили его.
‑О! Это целая история. Вы представляете себе, что есть такое Рио‑де‑Жанейро? Красивейший город на побережье Южной Атлантики, где старинные дома, построенные еще в колониальную эпоху, соседствуют с современными небоскребами из стекла и бетона. Рай для туристов и тех, кто не обременен необходимостью постоянно зарабатывать себе на хлеб насущный. А вот тем, кому 'повезло' родиться в трущобах или, по‑нашему, фавелах, Рио скорее представляется адом. Выходцы из фавел не могут надеяться на то, что принято называть успехом в жизни – им недоступно высшее образование, престижная работа; полуголодное существование своей семьи они могут обеспечить, лишь вкалывая докерами, чернорабочими, ассенизаторами, если повезет – строителями или шоферами. Мало кому удается вырваться оттуда и стать богатым и уважаемым – нужна или неслыханная удача, или подлинный талант, как у музыканта Жулио Алегарда или художника Перониса.
От безысходности многие из подростков сбиваются в банды; в большинстве фавел, так скажем, не быть членом какой‑либо из них практически невозможно. Когда мне исполнилось двенадцать, и я был принят в ряды 'Акул побережья'. Вначале – в основном курьерская деятельность, принести‑отнести, доставить сообщение и т.п. Потом – более серьезные задания: мы занимались мелким рэкетом, приторговывали наркотиками, развозили клиентам малолетних подруг, подрабатывающих проституцией, тащили все, что плохо лежит. Обычными нашими развлечениями были совместные попойки – если выдавался удачный день, а также битье морд конкурентам из других банд. Так пролетели два года.
Все изменилось в день, когда решили обчистить фазенду, как выразился наш бригадир, 'одного ученого чудика'. Кто‑то из разведчиков заметил там предметы старины. Мы не очень хорошо разбирались в антиквариате, но даже последний из 'джентльменов удачи' прекрасно знает, что за древние вещички можно неплохо выручить, даже если скупщик краденого и даст за них всего четверть истинной цены. Когда тонкая струйка горизонта, окрашенная закатившимся солнцем в красный цвет, погасла совсем, мы были на месте. Как доложила разведка, 'чудик' живет один, и дом его на отшибе, удивительно только, как наши конкуренты до сих пор не обратили на него внимание. Перемахнуть через невысокую изгородь для нас не составило никакого труда, так же как и вскрыть оконную раму в гостиной. Я и Эстебан проникли внутрь, остальные должны были караулить снаружи и упаковывать подаваемые нами вещи. Первым делом я ухватил со стола массивную бронзовую пепельницу, за ней последовала японская статуэтка и резная шкатулка с комода. Не побрезговали и предметами вполне современными, но также имеющими ценность – ноутбуком, например.
Возможно, если бы все прошло гладко, мы отметили бы тот день грандиозным банкетом в нашем узком кругу, однако судьба распорядилась иначе: похоже, Эстебан, забравшийся в шкаф, дотронулся до системы сигнализации. Внезапно ожило стоявшее на шкафу чучело кондора: глаза его зажглись, птица расправила крылья и издала хриплый клекот. Где‑то далеко запищала полицейская сирена. Рванувшись по направлению к спасительному окну, я зацепился за ножку кресла и растянулся на полу. Эстебану повезло больше, ему удалось выскочить. С криком 'Спасайся, фараоны!' мои товарищи бросились врассыпную. В темноте – фонарик погас при падении – да еще с ушибленной ногой далеко уйти я не мог, и вскоре был схвачен. Дальше – само собой: полицейский участок, кутузка, допросы и, наконец, суд. Я взял всю вину на себя, хотя даже совсем тупой полисмен догадался бы, что орудовало несколько человек – слишком много следов осталось. Поэтому мне бессмысленно было рассчитывать на благосклонность судей, и тем больше стало мое удивление, когда узнал, что меня приговаривают всего лишь к условному сроку и исправительным работам. Как выяснилось, за меня замолвил словечко тот, кого мы собирались ограбить, и именно у него предстояло отрабатывать наказание.
Я подумал, что тюрьма едва ли исправит тебя, скорее наоборот, сказал он, поэтому хочу дать тебе шанс. Если работа, которую ты будешь выполнять, придется по душе, то сможешь продолжить заниматься ею и дальше – разумеется, с получением жалования. А если проявишь старательность и заинтересованность, со временем сможешь выбиться в люди.
Выбиться в люди! Надо ли говорить вам, что это означало для обитателя фавелы? Судьба очень многих из моих 'коллег' оказалась трагичной – кто в тюрьме, кто на кладбище. Чтобы пересчитать тех, чья жизнь оборвалась от ножа конкурентов, или пули полицейского, или передозировки наркотиков, мне не хватит пальцев на обеих руках – и это только кого я знал лично! В моей душе появился луч надежды, тем более что работа, которую пришлось выполнять, оказалась несложной – я должен был ездить по библиотекам, книготорговцам, антикварным лавкам – делать ксерокопии, спрашивать поступления новых книг – не только свеженапечатанных, но и сдаваемых в букинистические отделы, сверять по старым каталогам разный хлам, поступающий к торговцам старьем, ну и еще закупать необходимые вещи и продукты. Увидев в том шанс, своим приятелям я дипломатично объяснил, что на время действия условного срока не собираюсь ввязываться в сомнительные авантюры. Поскольку я взял всю вину на себя – а в нашей среде это считается героизмом, – бригадир не стал возражать, посоветовал только не забывать старых друзей.
Дон Мануэль де Таргеда, мой хозяин, оказался хорошим человеком, обращался со мной как с приемным сыном. Своей семьи не имел, жил отшельником, а я никогда не задавал вопросов на эту тему. Вначале полагал, что он или ученый‑историк, или писатель, сочиняющий приключенческие романы. Однако вскоре некоторые события показали, что здесь не все так просто!
О кондоре я уже упоминал. Чучело, как однажды втихаря проверил, делая вид, что смахиваю с него пыль, не было подключено ни к какой сигнализации. Потом заметил другую странность – в ненастные дни хозяин любил зажигать камин, просто дуя на него. В другой раз дон Мануэль решил отправить кому‑то одну из своих безделушек, упаковал ее в картонную коробочку и обвязал прочной веревкой. Отправляясь в магазин, я хотел прихватить ее с собой отнести на почту, но хозяин сказал, что того не требуется, и молитвенно воздел руки кверху. Я машинально тоже поднял глаза, а когда оглянулся – посылки на том месте уже не было. А еще как‑то видел вообще невообразимое – он сидел в своем кресле‑качалке, глядя на стол, на котором стоял ноутбук, тот самый, который мы пытались спереть – его бросили в саду, спасаясь бегством, – клавиши нажимались сами собой, и на экране набирался текст, в то время как дон Мануэль преспокойно курил трубку. Теперь‑то, конечно, я знаю, в чем дело, а тогда мысль мелькнула – уж не связался ли с нечистой силой. Однако хозяин не требовал с меня клятв на крови, богохульствования или исполнения каких‑либо зловещих обрядов, да и в доме не было ничего, что указывало бы на занятие чернокнижием. Заметив мой интерес, дон Мануэль признался, что иногда балуется магией и может научить паре нехитрых фокусов. Однако если я желаю стать профессиональным чародеем, то мне понадобится другой учитель, а лучше всего – обучение в Академии Волшебства.
Ясновидящие, астрологи и маги у нас в Бразилии, как, наверное, и в большинстве других стран, без дела не пропадают, и заниматься оккультными 'науками' куда лучше, чем таскать тюки в порту или управлять дерьмовозом. Вскоре после того, как я дал согласие, в гости к дону Мануэлю пожаловал другой волшебник – молодой, всего лет тридцати. Он критически посмотрел на меня и попросил прикоснуться к амулету в форме гексаграммы с бесцветным камнем внутри. Как только я дотронулся до него, он засветился тусклым голубоватым светом. Хозяин сказал, что у меня есть магический потенциал, пусть и не очень высокий, однако если буду прилежно учиться, вполне смогу стать бакалавром магических искусств. Так и оказался здесь.
‑Ну, и как?
‑Потрясающе! Я о таком и мечтать не мог. Постараюсь не разочаровать своего благодетеля. Даже уже в кристалл смотрел, правда, недолго. Ощущение – как будто качаешься на волнах, а тебя уносит куда‑то вдаль, в бесконечные просторы океана. Может, это потому, что мой кристалл синего цвета?
‑Кстати, неплохая идея – немного искупаться. А ты, Жозе, как считаешь?
‑Не прямо сейчас. Полдень – слишком жарко, у нас в это время сиеста. После пяти лучше всего – активность Солнца спадает, а океан хорошо прогрет.
‑Значит, так тому и быть. Если еще будет желание, собираемся и идем все вместе знакомиться с местным пляжем.
На том они и разошлись. И лишь вернувшись к себе, Гека вспомнил, что нет у него ни полотенца, ни плавок. И если без первого он мог запросто обойтись (погода теплая – все и так обсохнет за пару минут), то без последнего никак – ну не мог он появиться на пляже в явно ношеных семейных трусах, да еще перед девчонками. Значит, придется идти на поклон к коменданту – помнится, говорил он, что если в чем‑то будет нужда, можно обращаться к нему лично.
Кабинет за дверью с изображением рога изобилия ничуть не напоминал лабораторию или иное помещение, про которое можно было бы сказать, что в нем обитает волшебник. Скорее, типичный офис начальника отдела – два полированных стола, за одним из которых в кожаном кресле восседал хозяин, а другой, более длинный и располагавшийся перпендикулярно первому, был окружен шестью стульями, по три с каждой его стороны. Еще один стул стоял сбоку от начальственного стола – специально для посетителей. Сзади кожаного кресла, на стене, там, где обычно присутствует портрет президента или государственный флаг, был изображен герб Академии. Стены слева и справа заставлены шкафами, набитыми офисными папками и скоросшивателями. Дополняя картину, на главном столе стоял компьютер, правда, как смог разглядеть Гека, отнюдь не относящийся к последнему слову науки и техники. Другие предметы на поверхности стола также вполне обыденны – перекидной календарь, набор канцелярских принадлежностей, калькулятор, стопки деловых бумаг. Да и сам мистер Фиттих, восседавший за ним, производил больше впечатление государственного служащего, нежели мастера волшебства.
В ответ на приглашение войти Гека робко пробрался внутрь и присел на краешек гостевого стула.
‑Мне бы это… кой‑какие вещи приобрести, – заявил он.
‑Собственно, для того я здесь и нахожусь, – с юмором отозвался мистер Фиттих. – Что желает представитель студенческого племени?
‑Полотенце я забыл из дому… и еще плавки было бы неплохо, если возможно…
Комендант аккуратно положил в пепельницу зажженную сигару, которую держал в руке, слегка притушив.
‑С купальными принадлежностями не ты первый, почти никто не берет их с собой, а вот чтобы без полотенца – давно не случалось. Однако такую заявку удовлетворить куда проще – набор полотенец у нас всегда под рукой. Сейчас черкну записку, пройдешь в соседнюю комнату, выберешь подходящее. С плавками сложнее – как сам понимаешь, вещи индивидуального пользования загодя мы не закупаем, их можно только заказать. Будешь делать заказ?
‑Конечно.
‑Тогда сейчас зафиксируем твой размер и желаемую расцветку ткани, тоже отнесешь, моему помощнику все отдашь. Тебя как зовут?
‑Гектор Ларгонский.
‑Так и запишем. А теперь диктуй параметры. Заказ будет готов послезавтра.
‑А раньше разве никак нельзя?
‑А ты как хотел? Купальный костюм, вообще говоря, не относится к предметам первой необходимости, а также к категории учебного материала и, строго говоря, Академия не обязана обеспечивать им своих воспитанников. Поэтому, молодой человек, любые претензии в данном случае неуместны. Ведь, говоря начистоту, вы прибыли сюда не развлекаться, а получать знания, разве не так? Так что не обессудьте, мы делаем свою работу, как умеем, и обижаться здесь не стоит.
‑Конечно, вы правы. Я немного погорячился.
‑Так‑то лучше!
Получив два клочка бумаги с соответствующими указаниями, Гека поспешил в соседнюю комнату. Там его встретил вышеупомянутый помощник – невысокий худощавый паренек, казавшийся ненамногим старше его самого, но уже имевший степень Мастера. Фарзаг, Мастер Целитель – именно так представился он нашему герою. Подсобное помещение, которым фактически являлась вторая комната, очень походила на солдатскую каптерку – правда, более ухоженную, с аккуратными белыми шкафчиками по обеим сторонам. Раскрыв один из них, Фарзаг щедрым жестом предложил выбрать любое полотенце. Попутно Гека выяснил, что здесь же располагается медпункт.
‑Я могу оказать первую помощь, поэтому меня и взяли помощником к мистеру Фиттиху. Правда, в особо тяжелых случаях мне придется вызывать вашего преподавателя по целительству. Надеюсь, что на вашем курсе не будет любителей экстремального развлечения – в моем потоке, к сожалению, такие находились. Помимо заклинаний, мы располагаем также набором вполне обычных лекарственных средств – как в помощь магии, так и для особо недоверчивых пациентов.
‑Будем иметь в виду. И Гека побежал к себе, поскольку наступало обеденное время.