-О да, конечно, добрый юноша! Не подскажешь ли, где в здешних краях находится хранилище книжных премудростей, коим заведует мой старинный приятель Халид? Уж очень давно не заглядывал сюда я, позабыл, куда ведут лабиринты сего почтенного заведения!
-Конечно, с удовольствием провожу вас, тем более сам собирался заглянуть туда.
-Вах! Неужели молодёжь вновь увлечена чтением? Мне казалось, намного более её интересует сидение у телевизора и посещение танцплощадок!
Объяснять, что у нынешнего поколения несколько иные интересы, Эрик не стал – вряд ли застрявший в реалиях середины двадцатого века аксакал влёт уразумеет предназначение компьютеров, сотовых, вай-фая и виртуальной реальности. Скорее испытает шок от вываленной на неподготовленные мозги информации. Поэтому просветительскую деятельность лучше пока отложить в сторону.
Мастер Халид удивлённо воззрился на спутника Эрика, но всё же опознал его.
-Ой-вэй, кого я вижу! Вазир! Неужели и ты наконец-то решился почтить своим визитом моё скромное заведение?
-Каюсь, ох долго собирался, никак не получалось, презрев суету, проведать старого друга, осведомиться о его здоровье и благополучии!
-Живём помаленьку, – усмехнулся Мастер Халид, оглаживая бороду. – Когда тихо, когда весело, а со студентами общаясь, заскучаешь разве? Вчера вон вообще – почтил нас своим визитом сам Ширрушу, Старший Сын Праматери и Её Голос.
Ничего себе птичка залетала в гости! Насколько помнится из сочинения Джарлена и Игнасио, сей титул соответствовал званию Папы или Патриарха и принадлежал наиболее авторитетному духовному лидеру драконьего племени. Столь знатная особа редко покидает Храмовую Обитель Лащирра, а случаи её путешествий за пределы родной планеты и вовсе, наверно, пересчитываются по пальцам одной руки. Неужели всё настолько серьёзно? Многие из его однокурсников пытались это выяснить, мучая поселковых друидов расспросами, но тщетно – те и сами ничего не знали. А предположений сколько ни строй – много ли от них толку?
-Вах-вах, неужели сам Старший Сын? Какие дела творятся, однако!
-И не говори, любезный Вазир!
-Говорят, неприятности у них там, – осмелился вклиниться Эрик.
-Ой-ёй, неужто беда приключилась? – всполошился Вазир. – Ох, нехорошо то как!
-Увы, приключилась, что поделаешь!
-Вроде змеи там объявились дюже вредные, – вновь проявил инициативу Эрик.
-Ай, несносные дети шайтана! К счастью, знаю я колдуна, способного любых гадов под корень извести! Пусть лишь дадут добро, тут же пошлю ему весточку!
-Если бы только в них дело, – печально потупился Мастер Халид. – однако не имею права говорить больше, ибо сам Великий Мастер Саграно строго-настрого запретил болтать почём зря!
-Но мы же никому не расскажем, честное студенческое!
-Пусть отсохнет моя борода, и потекут вспять воды Тигра и Евфрата, если хоть словом единым выдам доверенную мне тайну!
-Эх, что делать-то? Ведь не сносить мне головы!
-Вижу, не видать мне покоя, пока не поведаю без утайки сию историю! Ладно, будь по-вашему, однако разве полагается столь серьёзный разговор начинать, не отведав перед тем чаю?
Тут консенсуса достигли сразу. Защёлкнув замок на входной двери, библиотекарь препроводил посетителей в свою комнату. Заведовать чайной церемонией досталось Эрику. Впрочем, не впервой – время от времени сюда заявлялись разные аксакалы и прочие 'уважаемые люди', и на этих совместных посиделках приходилось выступать в роли мальчика на побегушках. Но, с другой стороны, вряд ли он чувствовал бы себя комфортно, развалившись в кресле и позволив Мастеру Халиду обслуживать себя.
Зная уже не понаслышке неторопливый характер восточного чаепития, Эрик спокойно лакомился привезёнными Вазиром сладостями, пока ударившиеся в воспоминания старички обсуждали многочисленных родственников и знакомых. И лишь за четвёртой чашкой, щедро сдобренной каплями успокоительного отвара, библиотекарь решился-таки нарушить обет молчания.
-Давно, ох давно не обращались драконы за помощью к людям… честно говоря, и не припомню таких случаев! А ты, Вазир? Даже когда метеоритный дождь принёс с собой эпидемию стеклянной болезни или злой эльф Камиаринн, используя Паучий Зов, пытался сделать их своими послушными слугами. Гордость не позволяет им выносить сор из избы, расписываясь в собственной слабости. И лишь если все усилия тщетны, допускается сделать исключение.