Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда! (СИ)

- Мне? – удивилась я, видя самоцветы. Нет, конечно, расческа мне не помешала бы… Но что-то я опасаюсь его брать.

- Тебе! Тебе! А кому же еще?! – легонько подталкивали меня девицы, завистливо переглядываясь. – Гляди-ка, как сверкает! Жених у тебя есть что ли?

- Кто-то, видать, в воду кинул. И о тебе подумал! Бери его быстрее! – толкали меня девицы, жадно глядя на гребень.  -  Кто-то тебе подарок подбросил! У тебя появился ухажер! Гляди, какие гребни дарит! А мне такой не дарили! Вот счастливая!

- Зато мне заколку подарил! – слышалось шуршание за спиной.

- Может, ну его? – спросила я, осматриваясь по сторонам. Хотя, вроде бы, Змия отвадила. А гребень действительно красивый… И расчесываться чем-то нужно. Гребень, который водяной выдал, я под кустом каким-то посеяла.

- Нет! Ты обязана взять! – пищали от восторга девицы. – Иначе древний закон нарушишь! Ты только погляди! Карбункулы и смарагды!

Я пожала плечами, поднимая красивый гребень с земли. Пробы нигде не было. Зато самоцветов на нем было хоть отбавляй!

- Уроки окончены! – радовались красавицы, ныряя в пруд. Что? Уже? Ничего себе! И поесть не мешало бы!

- В комнату! – послышались голоса и плеск. – В комнату! В комнату!

Я поежилась, проверяя ногой воду. Бррр! Студеная! А подогреть никак нельзя? Нет?

Нырнув в лужу, я вынырнула в какой-то избе. Дерево почернело от времени. Белая печь открыла свой зев в ожидании умелой хозяюшки.  Горшки, ухваты и прочая утварь намекали на то, что тут можно разгуляться.

- Жду – не дождусь, когда хозяюшка пир на весь мир закатит! – грудным женским голосом произнесла печка. – Блинчики с пылу с жару! Оладушки со сметанкой! Лебеди печеные, сахарные, осетрина нежная…

- Неужто красна девица готовить не будет? – спросила печка.

- Разве что соседей к возможному пожару! – ответила я. – Пусть сразу кирпичи откладывают мне на новую печку. 

- Вот так всегда! – обиженным голосом заметила печка. И вздохнула. – Вот молодежь! На всем готовеньком привыкли! Всем скатерть самобранку подавай!

- Да, не мешало бы, - усмехнулась я, присаживаясь за стол и разглаживая скатерть. Цвет у нее был как у грязной мешковины. На ней было парочка желтых пятен, намекающих на бурную молодость.

-Трупёрда ты, глазопялкая! – послышался скрипучий голос со стола. Скатерть и зашевелилась под рукой. Махровая кайма поднялась вверх.

- Простите кто? – прислушалась я, наклоняя ухо к скатерти.  – Какая трупёрда?

- Глаза бы мои тебя не видали! Не поворотливая и любопытная баба! Вот что значит трупёрда глазопялкая! Беспелюха ты эдакая!  – продолжала скатерть, пока я пыталась заглянуть под стол.  – Чего смотришь, трупёрда! Али скатерти самобранки не видала? Просила – вот тебе!

- Ой, а можно мне… - я пощелкала пальцами, глядя на печку. – Как вы там сказали?

- … щи томленые, яблоки печеные в меду моченые, - вкусно продолжала печка

- Вот! Все это и здесь? – с надеждой спросила я, поглядывая на скатерть. Может, ее перевернуть? Ой! Там она еще страшнее!

- Эти… как его… моченые! Их обязательно! – припоминала я, готовая съесть даже слона. Но с кетчупом. – Вы там говорили еще что-то… Можете повторить?

Печка молчала. Зато скатерть воинственно дыбилась.

- Слышь, трупёрда, а ну пошла вон отсюда! Сама возьми да приготовь! Тоже мне печная ездова выискалась! Ручки марать не хочет, лентяйка! Мало того, что лентяйка, так еще и захухря! – возмущалась скатерть, волнуясь, как море.

- Сами вы захухря! – обиделась я, глядя на пятна.

-  Я – самобранка!  Бранка! От слова «брань!». А не вынь да положь! Ручки есть? Иди, готовь! – визжала скатерть. – А то вон  какая мухоблудь выросла! В руках мухи женихаются!

Словарный запас пополнялся со скоростью одно слово в секунду.

- Чего притихла, трупёрда? – гадко спросила скатерть.

- Кирпичи откладываю, - честно ответила я. – На новый дом, чтобы жить отдельно!

- Ась, ась? – переспросила скатерть, воинственно шевеля запутанной бахромой.

- Ладно, - вздохнула я, решив немного посидеть на диете. В горнице было достаточно места. В дальнем конце была лежанка, возле печки скамья. Рядом со скамьей торчала палка, а на ней была намотана шерсть.

- Хобяка ты, - выплюнула скатерть.

- Сами вы… хобяка! Да еще какая! – устало огрызнулась я, определенно чувствуя, что это что-то плохое. 

-  Руки просто у тебя не оттуда растут! Поэтому и хобяка! - проворчала скатерть.

- Если y вас руки не оттуда растут - значит, это ноги! - ответила я. Да я хозяйственней, чем хозяйственное мыло!  – Есть давай! Что есть?

Я перевернула ее, глядя на двух застиранных лебедей.

- А что надобно, хобяка? – сварливо заметила скатерть.

- Итак, я хочу суши! – усмехнулась я, глядя на то с каким-подозрением правый лебедь смотрит на левого. Как будто бы усомнился в лебединой верности!

- Суши? Кого суши? – спросила скатерть, ничуть не изменившись.

- Суши, сушки, роллы! – перечисляла я, не особо надеясь на успех.

- Тебе с чем, трупёрда? – недовольно спросила скатерть.

- Ммм… С васаби! С горчицей такой зелененькой, - пояснила я, закусив губу. – И палочки, если можно!

- На тебе твои сушки! На тебе твою горчицу!  И палки держи!