Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда!

- Может, приляжешь, сердце мое? - спросил Змий, участливым голосом.

Эх! А надо было отжимать мобилу!

- Еще раз! Для слабослышащий и медленно соображающих! Читай по губам: «Я. Ем. Блох!», - повторила я, глядя на Змия и рукой показывая, что жду продолжения. – Ну? И? Что скажешь?

- Приятного аппетита, - заметил он. – Так, на чем мы в пошлый раз остановились?

- Ты хотел сказать в «прошлый»? – уныло спросила я, стряхивая семечки с руки. Не получилось! Но, может, мне удастся его удивить? Может, у него уже иммунитет? Может каждый раз, когда он видит девушку с семечками, понимает, что ему не рады?

- В прошлый пока еще не пошлый раз, - миролюбиво заметил Змий. Он остановил свой взгляд на книжке, спрятанной до половины под одеялом.

Он присел, подложил кулак под щеку и посмотрел на меня глазами лечащего врача. Чего-чего, а такой реакции я не ожидала!

- Блох ем… - выразительно посмотрела я, понимая, что сожгу эту книгу в печи. Согрею, так сказать, душу.

- О, где это видано, что можно блох есть? – спросил Змий.

- А где это видано, мертвому к живой ходить? – выдала я, ожидая грома, молнии и «я устал, я ухожу!».

Змий внезапно бросил на меня испуганный взгляд, обернулся огненным шаром и юркнул в печь.

- Выставила ты меня, сердце мое! – послышался стон из трубы.

Получилось? Неужели? Что-то я не совсем уверена…

- Выставила дураком, - послышался смех. Огненный шар тут же вылетел из печи и обернулся Змием.

Он обнял меня и прижал к себе.

- А как же блох? – спросила я, словно интересуясь Робертом Блохом, известным американским писателем.

- Сердце мое, - сжали меня в объятиях. – Тысячу лет назад это может и сработало бы… Ладно, две тысячи… А теперь представь! У меня что ни неделя, то блохоедка!

То «труперда», то «блохоедка»!

- То детей наряжают в свадебные наряды, дескать, брата на сестре женят, то фокусы показывают, то блох едят! – смеялся Змий. – Поверь, меня уже ничем не удивишь! Я видел, как саблю глотали и белье в печке стирали! Так что вряд ли тебе удастся меня удивить!

- Чего тебе от меня надо? – спросила я, хмуро  рассматривая его руки сплетенные на моей груди.

- А как ты думаешь, сердце мое? Что может быть нужно мужчине от красавицы? Чтобы она ему избу срубила? В картишки с ним сыграла? Или … погоди… поле вспахала и засеяла?  - меня  нежно боднули носом.

- Да уж лучше поле! – вскрикнула я, высвобождаясь из его объятий и опираясь руками на стол. – Вспахать! Чем…

 Я смотрела в приближающиеся глаза Змия. Он оперся на стол так, что мне пришлось чуть ли не лечь на столешницу спиной.

- … с тобой, - растеряно прошептала я, не отводя взгляда.

- Спать на дне средь чудовищ морских, почему им, безумным, дороже, чем в могучих объятиях моих на торжественном княжеском ложе, - страстно прошептал Змий. Он провел рукой по моей щеке, словно стирая слезу.

Я смутно припоминала, кто автор этих стихов. Гумилев, кажется. Нет! Что-то еще помню из школьной программы!

Он поднял руку, а в ней появилось золото. Золото, словно песок сквозь пальцы, падало на пол, и все не кончалось…

- Слушай, тут девиц, - опомнилась я, подныривая под столом. Я тут же очутилась на другом конце стола, успокаивая взволнованное сердце. – Прямо ассортимент! Ко мне –то ты чего привязался?

Я двигалась вдоль стола, стараясь, чтобы нас со Змием разделял хотя бы шаткий столик. Он двигался за мной, проводя рукой по скатерти.

«Не подходи к нему!», - шептало что-то внутри, пока я пыталась собрать мысли в кучку.

Мы прошли круг по часовой стрелке.

- Может, потому что такую как ты в первый раз вижу? – усмехнулся Змий, меня тактику.

Что-то я не припоминаю, чтобы слава о моей красоте гуляла по району. Максимум, куда гуляла слава о моей красоте – до парикмахерской и обратно. Иногда мусор выносила! В шлепанцах. У меня вообще, не гулящая слава о красоте, если что! Скорее, домашняя!

- Может быть, мы начнем все сначала? – спросил Змий, жадно провожая меня глазами.

- Ага, они начали все сначала и кончили вместе! – скрипнула зубами я, стараясь вежливо улыбаться. – Поздно! Поезд ушел! Корабль уплыл! Собачья упряжка растворилась в снегах! Шаттл отбросил очередную ступень! Трамвай скрылся во дворах! Велосипедист укатил на колесе фуры! Воздушный шарик лопнул! Мотоцикл усвистел в закат! Санки исчезли в сугробе!

Мы снова шли вокруг стола, но уже по часовой стрелке. Я не сводила глаз с него. Он не сводил глаз с меня.

- Ты девиц губишь! – продолжала я, скрипя половицей.

- Я ничего с ними не делаю, - Змий смотрел мне прямо в глаза. – Ни нож не вбиваю, ни сердце не вынимаю, ни душу не вырываю. Я не убиваю их!

- Тогда почему они сохнут умирают? – спросила я, подозрительно щурясь. Тут явно что-то нечисто! Не стал бы кот просто так нас от Змия ограждать.

- Не знаю, сердце мое, - ответил Змий, тряхнув золотом кудрей. – Если бы я только знал. Единственное, о чем я прошу их, не рассказывать обо мне! Драгоценностями не хвастаться, украшения на показ не выставлять да помалкивать.

- Ты девушку сгубил! – вспомнила я. – Здесь, в Академии!