Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда!

Я отдалась огню, чего никогда не делала прежде, и почувствовала, что стала так же горяча, как он. Но, когда он принялся покрывать поцелуями мою шею, лаская и поглаживая меня, я подняла на него глаза.

Это было похоже на заклинание, на наваждение, на какое-то фантастическое путешествие, где не было ни верха, ни низа. Была только я и он, сгорающие в невидимом огне, задыхающиеся в невидимом дыму…

- Бесстыдники! – проскрипела скатерть, пока я с улыбкой дразнила поцелуем чужие губы. Мне хотелось рухнуть в его объятия. И больше никогда их них не возвращаться. Почувствовать оттиск его тела на моем теле, а потом поднять глаза и увидеть в них свое отражение.

- Тише-тише- тише, - прошептал Змий, осторожно ловя мой неосторожный вздох губами.

Я так и уснула на его плече. Утром я проснулась одна, слыша, как кричит петух. Сладко потянувшись, я села на кровати, с улыбкой закусывая зацелованные губы.

Моя рука нырнула под подушку, пытаясь нашарить шкатулку, как вдруг поняла, что ее нет! Я сбросила подушки на пол, перерывая кровать. Шкатулки нигде не было…

Я чувствовала, как меня  прошиб холодный, отрезвляющий пот.  Мне показалось, что от волнения у меня закружилась голова. В руках появилась такая слабость, что я едва могла удержать перьевую подушку.

- Где она? – прошептала я, отчетливо помня пламенное сердце и замок – змею. – Где шкатулка?

Мне казалось, что я сейчас упаду. Я заглянула под кровать, в надежде, что мы ее случайно уронили… Наматывая на себя покрывало, я поднимала матрас, проверяя, нет ли ее там…

- Тише, успокойся, - прошептала я, глядя на свои дрожащие пальцы. – Рано паниковать! Пока еще слишком рано… Может, мы ее положили в укромное местечко! Без паники! Все хорошо!

 В горле стоял ком, а я обшарила всю комнату.

Неужели он меня обманул и забрал ее обратно? Я тяжело дышала, застыв в центре горницы. Я ведь не помню, когда он ушел… 

Я присела на кровать, чувствуя, как пылают мои щеки. Смятая постель напоминала мне о пленительной жаркой ночи. А холодное утро ознобом пробежало по коже.

- Так вот, значит, как ты девушек обманываешь? – выдохнула я, обнимая себя за плечи. Я стиснула зубы, а из глаз покатились слезы смертельной обиды. – Вот значит, почему ни одна не уберегла! Потому что ты этого не хотел! Принес… А потом унес…

Я промолчала, кусая себе губы и не то плача, не то смеясь.

- Нашла, кому поверить! – выдохнула я, хватая подушку и прижимая ее к себе. – Змию! Получил то, что хотел, а теперь уже другой сказки рассказывает…

При мысли о том, что сейчас какая-то девица краснеет от сего слов, мне стало так больно, словно в сердце загнали иглу.

- Тише, - прошептала я себе, сжимая кулаки. – Мы это переживем!  Просто возьмем и переживем!

Я снова помолчала, вспоминая вкус его губ и то, как запускала руку в его золотые кудри.

- Ненавижу! – прошептала я, а по щекам потекли слезы. – Как чувствовала, что доверять нельзя! Как знала! 

Обнимая колени, я плакала от обиды. В сердце промелькнула шальная надежда, что я плохо искала. Я перерыла маленьким бульдозером всю комнату. Каждый раз, когда я видела новое место, где еще не смотрела, и где она могла бы быть, я чувствовала такую надежду, от которой щемило сердце. Но стоило увидеть, что ее нет, разочарование прошибало меня ледяной волной.

- Это бесполезно, - выдохнула я, утирая слезу. – Он меня обманул. Впрочем, как и всех…

И тут я увидела бумажку на полу. Ту, которую должна была передать водяному. Я хотела было положить ее на стол. Если мне не повезло в любви, то пусть хоть у кого-то будет шанс.

Бросив бумажку обратно, я встала у окна, чувствуя, как ветер сушит мои слезы. А может быть, его сердце сейчас бьется в чужих руках?  Я так явственно представляла, как девушку смотрит на золотую змейку и так же как и я прислушивается к каждому удару.

- Я ни за что не сдамся. Я буду жить дальше, - выдохнула я, сжав кулаки. – Какой бы горькой не была любовь, я буду жить дальше.

Мне казалось, что меня оглушило. Я лежала на кровати. Вот как встану, как пойду менять мир!

Ночь медленно кралась, затекая в окна. Я так и не нашла в себе силы взять и пойти на пару. Я просто лежала и смотрела в потолок. А мокрая от слез подушка до сих пор пахла им.

Глава девятнадцатая. Прощай навсегда…

Глава девятнадцатая. Прощай навсегда…

Я открыла глаза от того, что в комнате что-то зашевелилось. Ветер снова скинул конвертик, а у меня не было сил подняться и снова вернуть его на место. Пусть лежит. Но ветер понес бумажку к печке. Печка горела сама по себе, словно издеваясь надо мной… Каждый отблеск, каждый блик напоминал мне о том, как из снопа искр вырастал красавец с ослепительной улыбкой.

Мне пришлось встать, чтобы схватить письмо. Оно слегка обгорело, а я бережно вынула его и обдула. И тут я посмотрела на бумажку, что лежит в конверте.

- Погодите, - занервничала я, глядя слова, которые попались мне на глаза. «Отворяю засовы, отворяю замки…». А это точно признание в любви?

 Я раскрыла конверт, разворачивая бумагу.