Академия (не)красавиц

Мои глаза постепенно привыкли к темноте и я разглядела очертания нависшего сверху мужчины. И сразу как–то осознала, что лежу в тонкой атласной сорочке с неприличными вырезами сверху и снизу, с прозрачным кружевом на груди вместо ткани. Его обнажённые ноги касаются моих обнажённых ног. Темно. Мы одни.

Бри рассказывала, что в книгах мужчины всегда спят без одежды. Совсем-совсем без неё. Вдруг он тоже?

— Никаких идей, как я здесь оказалась, — призналась честно. И немного поёрзала, пытаясь выбраться из-под каменной плиты, которая вызывала в моём теле слишком много чувств, даже несмотря на свою неподвижность.

— Учитывая, что это третий случай за последние два года, верится с трудом.

— Эйнар. - Ладонью коснулась его, не позволяя сократить расстояние. Нужно лишь зажечь свет и поговорить, напомнить о моих клятвах Нику, вдруг и эти подробности заблокированы в его памяти де Луаром.

—Ну, раз ты понимала, куда и за чем идёшь…

Он хмыкнул и я почувствовала, как сократились мышцы на его груди. Почувствовала своей грудью! А ещё ощутила лёгкое царапанье ниток. Коварное-возбуждающее касание кружева, единственной защиты сейчас. Слишком тонкой, чтобы ею являться по-настоящему.

Как моя рука оказалась на его пояснице? Что за предательство собственного тела? Она должна была нас разделять, сама же, паршивка бессовестная, при малейшем нажиме с его стороны без боя сдала позиции и перешла на сторону противника.

— Это правда.

— Да–да, всё именно так и было. Ну что же, проверим, насколько хватит твоей смелости, моя прекрасная соблазнительница.

Я не успела вымолвить ни слова против - его губы накрыли мои. Такие горячие, нежные, невыносимо–сладкие. И вместе с тем, понимала: он не из любви целует, не от потери самоконтроля, как было в его кабинете, не из ненависти, граничащей с обожанием, как было у библиотеки. Нет.

Это было наказание.

За дерзость. За ложь. За те чувства, что скрыл де Луар, оставив пропасть в его душе.

А я… Вся моя женская сущность отказывалась воспринимать его поцелуи как наказание. Ведь это… чистое блаженство!

Его руки заскользили по моему телу уверенно и властно, нашли край сорочки, потянули его вверх.

- Остановись, - прошептала, понимая, что мы заходим слишком далеко. Даже в доме леди Фойтис нам удалось совладать с чувствами, несмотря на запредельный уровень открытости тел, сейчас же творилось сущее безумие. - Остановись! - шептала, закрыв глаза от невыносимой сладости его поцелуев. Они словно чистая стихия прожигали мою кожу, оплавляли мышцы, пробирали до костей, заставляя биться в судорогах удовольствия, плавиться и метаться.

Я чувствовала, как он терял контроль над собой. И сквозь дурман возбуждения осознавала, что у меня его, похоже, не было вообще.

Глава 40

— Эйнар, остановись! — попросила–приказала. — Эйнар!

Сдержанный, собранный, в чём–то излишне разумный и холодный ещё больше меня, сейчас он полностью преобразился. Я оказалась в постели с незнакомцем. Неудержимо страстным, почти одержимым, пугающим.

— Эйнар! Эйнар! — пыталась достучаться до его сознания, понимая, что ещё немного и жаркие, колючие поцелуи, укусы, жаркие объятия несмотря ни на что лишат меня остатков здравого смысла. Его поддерживал лишь браслет архов, посылающий краткие болезненные разряды–молнии, напоминая о данной Нику клятве.

— Сер–р–рена, — прорычал он, впиваясь в мою шею болезненно–сладким поцелуем, спускаясь ниже, к едва прикрытой полупрозрачным кружевом груди.

— Остановись… пожалуйста, остановись, — задыхаясь, просила я. — Нельзя. Я связана клятвой с другим. Я не твоя. Пока не твоя, Эйнар. Подожди.

— Моя! — не своим, низким и хриплым голосом, проговорил мужчина. — Моя. Только моя.

— Нет, - почти выкрикнула.

Он замер.

Я чувствовала дыхание на своей коже. Тепло его тела. И ждала.

Это ведь Эйнар, он обязан прийти в себя, расспросить, если не сказать: допросить, сделать выводы и принять правильное решение. Его разум холоден как ледник на вершине самой высокой горы.

Однако сегодня всё шло не по привычному сценарию.

Татуировка на его теле вспыхнула тусклым зелёным огнём, немного осветив пространство, следом глаза–изумруды дракона налились светом, позволяя рассмотреть лицо моего ненаглядного в мельчайших подробностях.

Впервые столько эмоций! Он не сдерживается, не скрывает, не рисует нужные.

Хищный взгляд, недовольно сжатые губы, морщинка меж бровей — всё это не сулило мне ничего хорошего.

— Ты моя, Серена, — произнёс он зло. — Была, есть и будешь моей.

Не успела опомниться, как меня подхватили и перенесли в узкий тёмный каменный коридор. Часть стены бесшумно исчезла, открывая освещённый магическими светильниками спуск.

— Где мы? — уточнила, стараясь контролировать голос. Я чувствовала древнюю, мощную защиту, равную которой никогда не встречала. Каждый миллиметр пространства был пропитан магией до такой степени, что по телу пробежали искры родной стихии, откликаясь, защищая. — Эйнар?

— Это сердце рода Ривард, — ответил мужчина, легко сбегая по ступеням, словно не держал на руках смущающуюся, вцепившуюся в него девушку.