Академия Непризнанных Гениев

Забрала его и насмешливо показала котику:

— Мы с тобой неплохо вышли. Кажется, на специальность созидателей мы попали вдвоем. Придется и тебе немного поучиться. — На пропуске фигурировало мое фото с котом, потому что компьютер сделал снимок сразу, как только я определилась с будущей профессией. Я даже не успела понять, как это получилось. Ни вспышек, ни предупреждения о том, что будут делать снимок, не было.

Котик на это заявление хитро открыл один глаз и фыркнул. Впрочем, с рук слазить он не торопился, посматривая царственной мордахой на других студентов.

— Уважаемые прибывшие студенты, — на большом мониторе, который во всю стену, отразился седовласый мужчина с длинной бородой и интересным головным убором из белого материла. Убор представлял из себя многоугольную конструкцию с козырьком в тон основного материала. Так же на нем виднелся вышитый лейбл в форме звезды с двенадцатью лучами, — я ректор Техно-магической академии ученых-открывателей. Имя мое — мастер Ноул Кант. В связи с некоторыми обстоятельствами, перед вашим поступлением, я лично проведу беседу с каждым из новоприбывших. Прошу вас подняться на третий этаж. Мой кабинет обозначен раннее сказанным именем.

Так себе новость. Если ректор раскусит, что у меня нет магических способностей, меня тут же отправят обратно. А на Земле меня ничего хорошего не ждало. Апокалипсис, не апокалипсис, Верховская найдет нерадивую меня, и ничего ей не помешает в этом. Опечаленно шмыгнув носом, крепче прижала к себе пушистую зверюгу. Над головами студиозов взметнулся Смартроид, потренькал, померцал зелеными — красными огоньками, и мгновение спустя, появилась прекрасная молодая женщина. Голограмма высокой брюнетки в строгом белом платье-футляре держала над ладонью парящий смартроид, собственно из которого она и появилась. Женщина лучезарно улыбнулась присутствующим.

— Очаровательная Канн, — обратился мастер Ноул Кант к голограмме, как к настоящей даме, — прошу, проводите новоиспеченных студентов к моему кабинету.

— Да, мастер, — очаровательная Канн блеснула голливудской улыбкой в ответ, хитро сощурила глаза, осмотрев новоприбывших и велела, — пройдемте за мной.

Красивые высокие ножки грациозно зашагали вверх по винтообразной лестнице. Мужская половина студентов тут же ринулась следом, обсуждая сексапильную голограмму. Женская половина, поморщив завистливо носики, отправилась следом. А я подумала вот о чем — почему в столь продвинутой технически академии нет лифтов или чего-то наподобие поднимающих механизмов? Ответ появился позднее, когда мы, сопя и задыхаясь от количества пройденных ступеней, очутились на третьем этаже. Весь этаж был утыкан поднимающими и опускающими механизмами. В них постоянно кто-то заходил и выходил, называя необходимый этаж. А вот нас своим ходом тащиться заставили.

— Все новички обязаны пройти ступени нашей академии на своих двух, — сообщила хитрая голограмма, весело проследив за тем, как студенты переглядывались, приметив наличие лифтов, — это, своего рода, посвящение в студенческую жизнь. — Подмигнув оторопевшим студентам, очаровательная Канн, прогарцевала вперед, не забыв инструктировать. — Прямо и до конца налево. Ну же! Поторопитесь. Ректор не должен долго ждать.

Ничего не попишешь, пришлось ускоряться, костеря длинноногую Канн, которой пройденное препятствие было нипочем. Она же голограмма, в отличие от нас! Когда студенты в количестве где-то двадцати человек прибыли к месту опроса, очаровательная Канн вежливо с нами попрощалась:

— До встречи, дорогие мои. И успехов!

Голограмма покрылась помехами и исчезла, оставив от себя только парящий в воздухе смартроид. Тот пиликнул, засветившись красно-зелеными огоньками, и за доли секунды скрылся, покинув нас.

Пришло время долгой мучительной очереди в ожидании допроса. Именно как допрос разговор с ректором я и представляла. Успокаивалась я только мурчащим котом, которому уж очень понравилось сидеть у меня на руках. Факт того, что из-за него мне пришлось носить на себе дополнительную тяжесть, его нисколько не расстраивал. Я же нашла себе собеседника, которому можно пожаловаться на жизнь. А что? Он же все равно никому не расскажет.

— Ох, котик! Как же мне страшно тооо, — в ответ кот только ушком повел, а я продолжила, — что будет, если этот Ноул Кант узнает, что нет у меня магических способностей? — ответа я не ждала, пристроившись у стены немного в отдалении от остальной группы.

Кот удивленно расширил глаза, пошевелил усами и фыркнул. Мне даже показалось, что насмешливо.

— Мне нельзя обратно. Понимаешь? Я не хочу в тюрьму!

Пушистая и не в меру упитанная зверюга прикрыла глазки и замурчала, когда я почесала ушком. Руки мелко подрагивали, нужно было их чем-то занять, чтобы не выдать волнения. Поэтому, когда женский компьютерный голос назвал мое имя, пригласив в кабинет, кота я прихватила с собой. Прошествовав к столу Ноула Канта, я уселась на кресло, на которое мне указал ректор. Ноул Кант прошелся по мне внимательным взглядом, укорительно посмотрел на пушистую зверюгу у меня на руках и произнес: