Академия отпетых некромантов. По ту сторону (СИ)

Подруга помогает мне окончательно встать на ноги. После чего хмуро оглядывает и произносит:

— И от кого нам надо избавиться?

Мои глаза загораются весельем.

— Значит у тебя есть лопата и навыки копания?

— А, что? Нам уже пора заметать следы? — ничуть не смутившись, произносит девушка, вздёрнув правой бровью, словно бы всю свою жизнь только и делала, что заметала следы и хоронила нечестивых, перешедших нам дорогу.

Я усмехаюсь, едва кивнув.

— Вот это я понимаю — мой друг!

Лин насмешливо закатывает глаза. Правда не успевает толком эта улыбка сойти с ее уст, как она произносит, вперившись в меня своими ведьмовскими глазами.

Кажется, по одной из линий, у них вроде действительно водились ведьмы. Что в очередной раз подтверждает мои суждения в отношении этой девушки. Временами она действительно имеет невероятную способность к убеждению и талант к очаровыванию.

Леший меня дери! А ведь они и впрямь с Оеном даже чем-то похожи.

— А теперь давай-ка серьезно, Роуз. Что стряслось?

— Пойдём на стадион? Там и поговорим.

— Хорошо. Но знай — ты все больше распаляешь мое любопытство.

Я лишь насмешливо пожимаю плечами. Мы сходим с места, двигаясь в сторону выхода.

— Кстати. А куда ты до этого так спешила?

— Не поверишь. — Она усмехается. — На стадион.

— Дай угадаю — Кидман пробуется в команду?

— В точку.

Угрюмо поджимаю губы, начиная теребить замок на небольшой, кожаной сумке, которую теперь повсюду с собой таскаю. Во-первых, там подвеска. А во-вторых, там книга подаренная бабушкой. В последнее время я все больше стала изучать её содержимое. Не скажу, что прямо-таки далеко продвинулась — дел хватает. Однако первые страницы изрядно завлекли меня. Поэтому теперь каждую свободную минуту я изучаю её содержимое.

Бабуля явно была не простым некромантом. Это я знаю наверняка.

Между нами повисает молчание — я следую за потоком своих мыслей, в которых так и крутится: «Если Ойен пробуется в команду, значит Вэйсс тоже будет там. Эти двое вечно ошиваются вместе». Но Лин умело его прерывает, заставив меня вернуться в реальность:

— Вы так и не помирились?

Наверное, не стоит говорить, что теперь эта девушка — просто кладезь тайн и переживаний моей скромной (ну не совсем) персоны. Хотя кое-чего она все же не знает. То, чего даже не знаю я сама. Хотя по правде говоря, просто никогда не признаю этого, как и не скажу самой себе — будь у моего виска дуло револьвера или же хладная рука смерти. Хотя…

Нет!

Нет-нет-нет.

Резко мотаю головой, живо прогнав все эти видения из своей головы, и спешно произношу:

— И вряд ли теперь это когда-либо произойдёт.

Я хмурюсь, чувствуя, как в этот момент сжимается мое сердце. Эти слова подобны лезвию, проехавшемуся по стальной крыше. Однако замечаю, как на лице подруги едва подёргиваются уголки губ, словно она незаметно, местами скрытно улыбается — легко и при этом так задорно.

— И, что это значит? — недоумевающе и вместе с этим напористо произношу я, когда мы оказываемся на улице, а затем следуем в сторону стадиона через аллею.

— Не думаю, что вы двое так долго продержитесь.

— Что ты имеешь в виду?

Её слова все больше интригуют и вместе с этим задевают струны моей души — то ли злости и ненависти, то ли скрытой надежды и необъяснимой нежности.

— А то, что вы слишком долго были вместе.

Я усмехаюсь — нервно, насмешливо и одновременно зло.

— Ты же в курсе, да, что мы не встречались и не встречаемся? Или у тебя помутнее рассудка, подруга?

Она снова закатывает глаза. Этот жест в топе «фаворитов». Так она всегда выражает что-то вроде «Глупышка» или же «И это моя лучшая подруга?»

— Скорее это у тебя, Роуз, временами помутнее рассудка. Хотя временами бывает ещё и подслеповатость.

— Эй! Ты на что это намекаешь?

Я едва не запинаюсь о маленький поребрик, когда мы нагло срезаем путь и сворачиваем к газонам, чтобы пройти напрямик к стадиону.

— На то, что ты однажды поймёшь сама. По крайне мере я на это очень надеюсь. Ну, а что касается Вэйсса, то вы оба — те ещё идиоты. Хотя в вашей последней ссоре ты и впрямь перегнула палку.

— Скажи ещё, что сломала! — гневно восклицаю и сердито поджимаю губы. — Сколько можно повторять мне одно и то же? Это уже, наверное, пятый? Или седьмой раз, когда ты пытаешься сделать из меня монстра?

— Разве не восьмой? — спокойно уточняет Лин, глядя на то, как шелестят листья деревьев, играя с солнечными лучами, что пробираются сквозь них.

Я резко замолкаю.

Какое-то время мы идём молча. Лин, как и я, погружается в свои мысли, что указывают её едва приоткрытые губы и одухотворенный взгляд, смотрящий куда-то вдаль. Однако, когда мы почти приближаемся к трибунам, я устало выдыхаю.

— Ты права. Права, как всегда. И меня это чертовски бесит!

Она моргает, словно открывая завесу в реальность. А затем переводит взгляд на меня, сказав:

— Я знаю. Но может ты попробуешь помириться с ним?

На этих словах я громко фыркаю. Так громко, что парочка девчонок, уставившихся на поле, тут же оглядывается на нас.

— Ни за что. Какой бы ни была моя вина, он тоже сделал мне больно. Намерено. А значит плевать я хотела на него и его болотную кикимору!

— Твоя гордость тебя погубит.