Академия отступников

«А никто кроме тебя меня так долго и не терпит» — едва не засмеялась Рина. Единственное, что ее сдержало, так это то, что они уже пришли к кабинету куратора. Двери в комнату были открыты, и гела прекрасно видела, что профессор сидит за столом и что-то пишет. Гора папок перед ним была не меньше, а, может, и больше, чем у Фелиции. Что же здесь происходит? Неужели это все — дела новоприбывших? Хотя, по слухам, большинство комнат уже были заполнены до предела, а к Рине никого не подселили только потому что ее спальня была самой маленькой из всех возможных. Да и места для спутников тут отводились согласно их размеру и потребностям.

Одно неловкое движение, и Рина выдала себя. Мужчина поднял голову, и на его лице девушка заметила странное выражение, будто он был рад тому, что может наконец отвлечься от рутинной работы.

— Здравствуй, Рина, проходи, — он любезно указал на кресло перед столом, а сам, поднявшись, быстро закрыл двери и взял папку из рук ученицы. Гела заметила, как легкое марево качнулось над папкой, и тут же скосила глаза на пса.

«Я же говорила!» — победно сообщила она и Дар заворчал.

Несколько минут ушло на то, чтобы Глосс ознакомился с результатами проверки, и еще столько же — чтобы сравнил их с прошлыми. Наконец, положив перед собой оба документа, он посмотрел на Рину.

— Все хорошо?

— Более чем. Твой уровень поднялся вдвое, а это значит, что он уже составляет почти 7 из 10.

«Как у Айи!» — тут же понял Дарий.

— То есть, я хорошо учусь?

— Да, безусловно. Но дальше будет сложнее, так что не думай бросать все и считать себя классным магом.

— Честно говоря, даже мысли такой не было.

— Это правильно. Не скрою, ты меня приятно удивила, потому что обычно подобный путь ученики проделывают за год, а иногда и полтора. Ты же справилась всего за шесть месяцев. Это говорит по крайней мере о твоем высоком желании действительно развить свою силу, и это радует. Но проблема в том, что если условно поделить весь потенциал на три равные части, то они развиваются с совершенно разной скоростью. Первая усиливается практически сама собой — маг создает заклятия интуитивно, узнает, что такое магия вообще и к чему у него талант. Вторая часть делает мага более сильным в конкретно его области и помогает овладеть базовыми заклятиями, такими как бытовые и боевые заклинания. Конечно, это не означает, что любой станет в них мастером при должном желании, но все-таки, этот вид магии дается легче тем, кто уже чувствует свою силу.

— А третья? Я же так понимаю, две первые части я уже, скажем так, прошла? — с интересом спросила Рина. Она вообще заметила, что в Ашхеме куда больше систематизаций и разъяснений, чем дает любой преподаватель в их кругу.

— Так и есть. Последняя часть, как ты уже могла догадаться, дается с куда большим трудом, чем остальные две. Маг, завершивший свое обучение может владеть своей силой даже без заклинаний, отдавая лишь мысленные приказы или создавая соответственные образы. К примеру, если это артефактор, то он может создать сложный магический предмет, только просчитав в уме, как именно должны в нем быть установлены составляющие. Дальше они сами соединяются между собой, а задача мага — напитать артефакт нужной энергией.

— А мне? Как же менталисты?

— Хороших менталистов не так уж и много. Должен признать — большинству из вас мешает совесть, — хмыкнул маг.

— Что? Как это? Почему? — тут же засыпала его вопросами Рина.

— Сила менталиста измеряется в том, скольких спутников он может одновременно приручить, какого они размера, или степени разумности. Большинство настоящих талантливых менталистов с большим потенциалом предпочитают работать с теми существами, которые умеют мыслить самостоятельно и живут не за счет инстинктов. Но в этом и загвоздка, ведь в этом случае создание понимает, что его волю угнетают, а его самого заставляют покориться. Иногда это происходит без особого труда — к примеру, единороги спокойно соглашаются служить кому-то, но вот зловредные виверны… Тут уже совершенно другая история. То есть, как ты понимаешь, все зависит от того, готов ли маг сломать волю кого-то, чтобы достичь своей цели.

— И многие не соглашаются, так?

— Именно. Сломать чью-то волю не то же самое, что создать полезную магическую вещицу или устрашающую снежную бурю, — Рина улыбнулась, услышав слова Глосса. Даже сомнений не возникло, о ком именно он говорил.

— Но что же тогда делать? Если я не хочу подавлять чью-то волю?

— В данном случае у тебя будет всего один выход — отступиться, или работать с более слабыми спутниками. Знаешь в чем особенность гелов? — вдруг спросил он.

— В чем же? — с неподдельным интересом уточнила Рина.