Академия Полуночи

Теперь я не видела причин скрывать от него правду и уже без страха повторила рассказ о саботаже у Дис-Роны. Поделилась догадкой, что Эвис никогда не было в той корзине, и, хитро поглядывая на Эвис, пожаловалась, как непросто было угадать ее имя. Хэйден слушал внимательно, не сводя при этом взгляда с моей подопечной. А когда я договорила, уточнил:

— Это она привела тебя сюда?

Топ.

— Да, — перевела я.

— Но это явно не первые светлые артефакты, верно?

Я недоуменно посмотрела на Эвис. Та недовольно, с видимым нежеланием топнула.

— Верно. Как ты догадался?

Хэйден, до этого не сводивший взгляда с ящерицы, повернулся ко мне.

— Утверждать пока рано, но, думаю, твоя Эвис — артефакт.

— Что? Живые не становятся вместилищем чужих душ, мы храним собственные.

— А она и не вмещала в себя душу. По крайней мере, всю. Думаю, в нее попала лишь частица. Причем, судя по всему, светлая. Это объясняет, как, при темной природе кайрошей, Эвис чувствует свет и ведет тебя к нему.

— Но разве такое возможно?

— Как видишь, — Хэйден хмыкнул. — Наверняка именно поэтому она и пришла к тебе: без подпитки света ей плохо. Если предположить, что живым артефактом она стала давно, то к моменту вашей встречи, скорее всего, Эвис балансировала на грани жизни и смерти. Думаю, в определенной мере она… питается, — подобрал он слово, — твоим светом. Ты нужна ей, Лэйни.

Топотунья слушала Хэйдена настороженно, но в то же время с опаской. А едва он договорил, повернулась и взглянула на меня так виновато, что защемило сердце.

— Она тоже мне нужна, — ответила я твердо и повторила: — Мы семья.

Эвис не заурчала, не стала топать или как-то иначе бурно реагировать. Вместо этого она прикрыла глаза и доверчиво прижалась к моей ладони. И в одном этом жесте крылось больше эмоций, чем в любых привычных для нее танцах.

Я вновь посмотрела на Хэйдена и только теперь заметила капли испарины у него на висках и лбу.

— Тебе плохо? Из-за света?

Я дернулась, пытаясь встать, но он удержал.

— Все в порядке, Лэйни.

Высвободив руку, я прижала ее к лицу северянина и ужаснулась: его кожа пылала.

— А вот и нет. Не стоит геройствовать понапрасну. Кокон тьмы рядом — нужно лишь перешагнуть порог.

— Кто бы говорил про напрасные геройства, — криво усмехнулся Хэйден. Однако моему беспокойству внял: помог встать мне, затем поднялся сам и вышел.

Мы оставили дверь открытой. Полоска света стала той границей, пересекать которую каждому из нас было больно. Опустившись по разные стороны от нее, мы сели так, чтобы оказаться лицом друг к другу. Хэйден сидел во тьме, я на свету. И сейчас я, как никогда остро, ощутила наше с ним различие. Нефрит и гелиодор. Разве могут два столь сильных камня, принадлежащих разным силам, быть вместе?

— Это ничего не значит, — заметил Хэйден, не сводя с меня взгляда.

Я непонимающе нахмурилась, и колдун с улыбкой пояснил:

— У тебя все мысли написаны на лице. Да, ты свет, а я тьма, но только это ничего не значит, — повторил он. — Мы можем быть вместе.

— Пока я не окажусь в Солнечном царстве?

— Пока ты сама не решишь иначе.

Я закусила губу. Что он хочет этим сказать? Что примет любой мой выбор? Что оставляет решение за мной? Но, во имя всех покровителей, это не может быть решением одного человека! Не может! Да и как решиться, если ступаешь во тьме?

— Кого ты видишь? — тихо спросила я и замерла в ожидании ответа.

Сколько бы я ни пыталась убедить себя, что мне достаточно лишь помощи Хэйдена, это не так. С каждым разом находиться рядом с ним все тяжелее. С каждым поцелуем хочется все большего. И пусть меня проклянут за жадность, но я не могу довольствоваться полутонами.

Хэйден качнул головой и улыбнулся.

— Ты так и не поняла? Я вижу ту же ведьму, которая привлекла мое внимание еще в самый первый день: напуганную, растерянную, но гордую. В синем платье, за серым столом. Со внутренней силой, которую не всегда встретишь даже в нефритах. Честную, настоящую, красивую. Слишком осторожную, чтобы довериться, но в то же время слишком уставшую в одиночку сражаться с миром. Да, Лэйни, я хочу защищать тебя. Но не потому, что ты светлая. А потому, что ты — это ты.

Хэйден говорил тихо, но очень уверенно. И с каждым словом его уверенность передавалась мне: она проникала сквозь кожу, струилась по венам и заполняла меня клетка за клеткой. До тех пор, пока не достигла сердца.

Я протянула руку к границе света и тьмы, и на самом ее острие, чувствуя холодное покалывание чуждой силы, мои пальцы встретились с пальцами Хэйдена. Самые важные слова отзвучали, теперь вместо нас говорили наши души, тянущиеся навстречу друг другу, наши прикосновения и наши взгляды.

* * *

Ритуал, который мог спасти Ардена, оказался до смешного прост. Уверена, даже темному под силу его провести — всего-то и требуется, что последовательно выполнить каждый из четырех этапов, а в конце замкнуть их активирующей командой. Удивительно, почему темные сами не додумались до подобного? Или они и не пытались? А впрочем, уже неважно. Главное, появился способ помочь Ардену, не пострадав при этом самой.