Академия попаданок. Четвертый семестр

Я по-пластунски начала подбираться ближе, скрываясь в тени стеллажей и представляя себя Матой Хари, Джеймсом Бондом и Штирлицом в одном лице.

Маг стоял в центре библиотеки, склонившись над большой каменной чашей из которой выплескивалось голубоватое свечение. Его симпатичное лицо при таком освещении казалось мертвенной маской.

Что он там видел? Что было в чаше?

Через секунду я получила ответ, когда услышала знакомый голос:

— Ты правильно сделал, что взялся за обучение. В последнем временном цикле она должна быть во всеоружии.

Я уже слышала раньше этот женский голос. И после его появления у нас всегда случались неприятности.

Хозяйка!

Кто же это?

— Почему же ты не сказала мне сразу о ней? — спросил Похотун. — Я мог бы повернуть всё иначе.

— Ты и так сделал немало для нашего спасения. А если бы я сказала, то всё могло повернуться иначе… Грядет великий излом, она должна научиться противостоять не только внешним опасностям, в первую очередь ей нужно поднатореть в сопротивлении внутренним переживаниям. Другого шанса не будет, Похотун. Учти это.

Нигде не видно ни одного иглотыка, поэтому разговор явно не для посторонних ушей. Но почему тогда была открыта дверь? И это… «грядет великий излом». Где-то я уже это слышала.

— Мама, я всё сделаю как надо. Ты только не торопи меня. И так нервы на пределе, а излишнее давление заставляет совершать ошибки…

— Я не тороплю. Торопит время. Тебе ещё нужно…

И тут, как в плохих бульварных романах, у меня засвербело в носу. Вот пока крались с Агапой по коридорам, пока ползли по лестнице, пока я просачивалась к месту наблюдения — не свербело. А тут на тебе. Так отчаянно и резко зачесалось, что я не удержалась и чихнула.

Плюшки-ватрушки, надо было видеть, как высоко подпрыгнул маг. Он едва не достал макушкой до потолка, но, пока он падал обратно, я уже успела подскочить и дать стрекача.

— Шандарахус! — донеслось мне в затылок, а за спиной ярко вспыхнуло и громыхнуло.

Пол ощутимо тряхнуло, на мраморные плиты дождем посыпались книги.

Конечно же я не стала останавливаться и оценивать принесенный ущерб. Наоборот, я припустила так, что сшибла подглядывающую Агапу с ног, а после подхватила её под грудки и потащила к лестнице.

— Бежим, — шипела я, стараясь передать в этом слове весь адреналин, который захлестнул с головой.

— Куда? — оторопело спросила Агапа.

Да, я ответила матом, но в своё оправдание могу сказать, что за нами слышался топот бегущего мага, а попадаться ему очень не хотелось. Зато эти слова возымели на Агапу волшебное воздействие — она вывернулась из моих рук и помчалась по лестнице со скоростью газели, которую преследует гепард.

— Марина-а-а!!! — раздалось нам вслед.

Ага, так я и остановилась.

Фигушки!!!

Я влетела в комнату и нырнула под одеяло. Всё, я в домике.

4

Зря боялась преследования и не спала полночи — в замке было тихо. Нет, я не стала выползать из комнаты, чтобы поинтересоваться самочувствием Агапы. Я пролежала, затаив дыхание и следя за зеленым квадратом света, который перемещался по полу.

Фалька, местная луна, молчаливо передвигалась по небу и ей было глубоко наплевать на наши страхи. Она величественно плыла среди звезд и мечтала только об одном — бухнуться за горизонт и нормально отоспаться, а то эти ночные смены так выматывают…

Я сама не заметила, как заснула.

То, что мне снилось, опять не лезло ни в какие рамки — я оказалась в своей комнате, а по полу полз белесый туман. Он был на вид настолько сумрачен и лохмат, что я сначала приняла его за чьи-то седые волосы, которые волшебным образом стелились по полу. Потом сама на себя удивилась — какие волосы могут быть на высоте десятого этажа?

Только если какая-нибудь сумасшедшая и пожилая Рапунцель зафигачила их так высоко.

Потом появилась и девушка. Снова та самая девушка, с портрета Симпатира. И она же была на портрете Похотуна. Славояра. Любовь сошедшего с ума ректора Академии Попаданок.

— Мне очень грустно, что в сердце пусто, все мои чувства забрал медведь, — пропела она.

— Что? — не поняла я. — Ты о чем вообще? Ты можешь нормально говорить?

— Моя судьба мне не подвластна. Любовь моя, как смерть, опасна, — продолжала она напевать.

— Да мне нафиг твоя любовь не сдалась. Ты лучше скажи, чего от меня тебе надо?

— Погаснет день, луна проснется, и снова зверь во мне очнется, — с этими словами Славояра повернулась ко мне спиной и поплыла к окну.

— Стой! Ты куда? — подпрыгнула я на кровати и кинулась к ней.

Славояра махнула платком и меня пригвоздило к простыне. Она коснулась подоконника и растаяла вместе с туманом. Не простыня растаяла, а Славояра, если вдруг вы неправильно меня поняли.

А вы бы на моем месте стали правильно формулировать предложения? Вот и я была занята тем, что отчаянно себя щипала — мало того, что девушка исполнила мне тут песню «Короля и Шута», так ещё и пропала беспардонно. Мне не до верных формулировок.

И к тому же — три покраснения на коже прозрачно мне намекнули, что если я ещё раз ущипну себя, то к ним прибавится четвертое.

Я не спала!