Академия Последних

– Ты говорил про какой-то защитный амулет от кошмаров, помнишь?

Риа требовательно заглянула ему в глаза.

– Помню, конечно, – кивнул Конрад и достал из кармана коробочку. – Он почти готов, осталось зарядить.

Рианора превратилась в один большой знак вопроса, наблюдая, как он достал кулон на серебряной цепочке и положил на ладонь. На лице Конрада появилось сосредоточенное выражение. Теперь, наверное, надо напитать амулет своей силой, но так, чтобы этого не заметили в Академии…

Рианора широко раскрытыми глазами смотрела, как кулон окутался мягким золотистым сиянием, красиво мерцая на ладони Конрада, и тихонько поинтересовалась:

– Это твоя сила?

– Ага, – кивнул парень, на его губах мелькнула улыбка.

Ведьма нахмурилась.

– Это не опасно? – уточнила она. – Ведь если шпион узнает, что в Академии Инквизитор…

– Не узнает, – уверенно ответил Конрад, не дав ей договорить. – Этого слишком мало, чтобы темный почувствовал. Да, я ощущаю любое обращение к тьме, и меня подбрасывает от малейшего проявления такой магии. Ладно, пусть заряжается, а мы займемся едой…

Конрад осторожно положил амулет на траву и потянулся к корзинке.

И они снова разговаривали, смеялись и шутили, будто и не было никакой опасности и этих пяти лет. Рианора позволяла кормить себя, глядя сквозь ресницы на Конрада, и поддавшись хулиганскому настроению, то и дело прихватывала губами пальцы Инквизитора. Или касалась кончиком языка, ловя искры в потемневших зеленых глазах и подмечая шумное дыхание Конрада. В какой-то момент Риа осознала, что уютно устроилась на коленях парня. Он одной рукой обнимал, а второй дразнил ее сочной виноградиной, водя по губам, но не давая откусить. Ведьма не знала, почему от такой вроде бы невинной игры ее собственное дыхание сбивается, а кровь быстрее бежит по венам, и уже самой хочется дразнить и флиртовать, подойти к той опасно-притягательной черте, за которой игра перестает быть игрой…

Не сводя с Конрада глаз, Риа улучила момент и подалась вперед, быстро ухватив зубами сочную ягоду и раскусив. Сладкий сок выступил на губах, и девушка слизнула капли, не подумав, как это подействует на Конрада. Лишь увидев хищный блеск в зеленой глубине его глаз, успела только ахнуть. Снова ощущение горячих губ на губах, настойчивый язык, собирающий остатки сока и уверенно проникающий в послушно приоткрытый рот. Одно дыхание на двоих, такое же горячее, неровное. Пальцы, скользящие по лицу, и удивительно нежно гладящие скулы, нос, изящный изгиб шеи. Риа выгнулась, издав глухой стон, Ее рука обвилась вокруг шеи Конрада, притягивая ближе. Инстинкты снова сошли с ума, стоило только ему прикоснуться к ней. Желание принадлежать этому мужчине зашкаливало, и ни о какой обиде уже давно речи не шло.

Она даже не заметила, как ладонь Конрада пробралась под рубашку, лишь почувствовала обжигающее прикосновение к обнаженной коже на животе. Тихо всхлипнула от нахлынувших ощущений. Откинулась в объятиях, позволяя жадным губам скользить по подбородку, спускаясь ниже к ключицам, запустила пальцы в рыжие пряди, наслаждаясь их мягкостью. Совсем не возражала против того, что пуговицы под ловкими пальцами словно сами собой расстегивались, постепенно обнажая кожу, а от быстрых, жалящих поцелуев на ней оставался огненный след. Внизу живота скручивалась болезненная спираль, мышцы сжимались, требуя удовлетворения разбуженной страсти. И снова стало неважно, что вокруг природа, трава и твердая земля. Сердце бухало кузнечным молотом, кровь шумела в ушах, а чуткие пальцы Конрада уже гладили край кружевного бюстье, пока губы уверенно изучали кожу чуть выше, оставляя щекочущие мурашки после поцелуев.

Риа медленно погружалась в горячий, хмельной мед желания, захватившего ее в огненную ловушку. И освобождаться не хотелось, вот совсем. А хотелось отдаваться этим ласкам, тонуть в них, забывая себя. Рубашка между тем уже распахнулась до самого пояса, прохладный ветерок овевал разгоряченную кожу, усиливая ощущения.

– Ри-иа… Моя… – краем уха уловила ведьма шепот, и теплое дыхание пощекотало уже собравшийся в тугой шарик сосок.

«Твоя… да…» – отозвалось где-то в глубине души.

В груди разлилось тепло, переплетаясь с огнем в крови. Да, именно так. Его, и ничья больше. Что бы всякие… всякие там ни говорили! А дальше мысли совсем растаяли, оставив после себя лишь ощущения прикосновений к обнаженной, ноющей вершинке. Язык, жаркие губы, снова язык, а теперь немного шершавые пальцы, обводящие вокруг, дразнящие, лишь намекающие на гораздо большее удовольствие, которое могут подарить. Осторожное дуновение, охлаждающее твердую горошину, а потом снова горячий плен умелого рта, и – зубы осторожно прикусили, подарив острую вспышку наслаждения. От нее перехватило дыхание, скрутило позвоночник в жгут, молнией прострелило до самых пяток. Между ног словно вспыхнуло солнце. Риа сильнее сжала колени, захлебнувшись в волне эмоций, и тихонько застонала, подавшись навстречу, требуя продолжения.