Академия проклятий. Книга 4

Жалко так его стало, до слез просто. И сидим мы с Юрао, друг на друга смотрим, а что тут сделаешь.

– В гроб с собой забрать она не могла, – произнес партнер, – там все строго, гномов с драгоценностями не хоронят.

– Дом обыскан с подвала и до крыши много раз, – грустно отозвался гном. – Первое время все надеялся, а после…

Мы с дроу снова переглянулись, я внесла предложение:

– А если использовать поисковую магию?

– Не выйдет, – Юрао барабанил пальцами по столику, где остывали так и не тронутые булочки, – это семейные драгоценности, при магическом поиске фонить будет на мастера Ойоко, и вести начнет ко всем местам, где есть хоть какие-то его вещи.

Откинувшись на спинку низкого кресла, я начала пристально рассматривать портрет суровой гномихи, Юрао поступил так же. И как-то само собой началась игра в предположение:

– В Ардаме таких, взявших бразды правления в свои руки, десятка три, – первым заговорил Юрао.

– Знаю двух, – отозвалась я, и припомнив свою работу в таверне, добавила, – почтенные гномы деньги всегда доставали из кошеля, что висел на поясе, а вот гномихи… – я запнулась, но все же выговорила это, – из-за корсажа.

– Ты имеешь в виду грудь? – посмеиваясь, спросил дроу.

– Декольте, – поправила я.

И правда была у них эта особенность, доставать кошель из необъятных форм.

– Допустим, привычка сработала и госпожа Ойоко использовала нечто подобное для сокрытия драгоценностей, вот только что?

Хороший вопрос, но суть в том, что:

– Мы не о том сейчас, Юр.

– Дэй, не отвлекайся, давай просто порассуждаем, – произнес Юрао и тут же добавил, – Ну, будь ты на месте госпожи Ойоко, где бы ты прятала самое ценное?

– Не ценное, Юрао, а то, что хотелось бы спрятать так, чтобы никогда не нашли.

Мы задумались. Еще раз внимательно посмотрели на портрет и партнер продолжил:

– Она прекрасно знала, что подвал и чердак будут осмотрены в первую очередь, причем с истинно гномьим качеством осмотра, следовательно, драгоценности не там. Сейф и тайники отпадают – мы говорим о гномах, а гном подобные места проверяет в первую очередь.

А после непродолжительного молчания, я тихо спросила:

– Простите, мастер Ойоко, можно осмотреть комнату покойной?

Юрао поднялся тут же, бросив мне:

– А это идея, Дэй.

В доме мастера стекольщика Ойоко были широкие коридоры и на удивление высокие потолки, что сам гном объяснил нам простым:

– Купили у человеческой пары, – и с затаенной грустью, – у них малышка такая очаровательная была, но болела, вот Вейты и продали дом, чтобы на юг переехать.

Для Ардама ситуация с продажей домов типичная – проще купить дом, чем новый построить. Но кое-что меня откровенно удивило – на лестнице, ведущей в жилые комнаты, словно скрытые от глаз посторонних, повсюду стояли большие и маленькие стеклянные статуэтки. По большей части они изображали детей, в основном девочек. На первой ступеньке, притулившись к стене, маленькая девочка сидела, и смотрела на цветок, в котором под лепестком пряталась бабочка. На пятой эта же девочка, подскочив, протягивала ручки к взлетающей бабочке, на десятой, малышка, смешно морщила носик, на котором сидела эта бабочка.

– Как красиво, – не удержалась я.

– Мое баловство, – смущенно отмахнулся мастер Ойоко. – Стекольное дело изучать пришлось быстро, а это я так… баловался, пока выдувать учился.

Юрао присел перед статуэткой, осторожно прикоснулся к цветному стеклу и задал неожиданный вопрос:

– Малышка не из гномов, да?

– В конце улицы жила, – ответил гном, после недолгого замешательства. – Мать у нее одна, без мужа. А девочка… полукровка.

– Из лесных, – дроу пристально разглядывал девочку, – хорошая работа, мастер Ойоко, даже ушки остренькие подметили, и коготочки на пальчиках.

Мастер нахмурился, я же стремительно нагнулась, и присмотрелась к статуэтке – ушки действительно были остренькими, вот только не наверху, как у большинства лесных принято, а к низу. Похоже, папочка этой девочки выходец из Миров Хаоса, а сама малышка…

– Поглощающая жизнь, – Юрао поднялся, вперил суровый взгляд в гнома: – Знали?

– Ннет, – мастер даже заикаться начал. – Оооткуда?! Ликаси с мамой жила, милая девочка очень, тяжело им было, помогал как мог. Ругида против была, уж орала да грозилась, а я ж не мог мимо беды пройти, деньгами помогал, сколько мог, а потом…

– Госпожа Ойоко все узнала! – не нравилось мне мрачное выражение лица дроу.

– Так, от нее скроешь! Узнала, сам не ведаю как, но узнала. Я после работы к Ликаси зашел как раз, знаете шел через кондитерскую Мелоуина и не удержался, набрал пирожных с каррисой, маленькая так любит их. И только пришел, Ликаси ко мне бабочкой припорхнула, обняла крепко так, знаете маленькая, а ручонки сильные такие, и тут дверь распахивается и на пороге Ругида с братцем…

Юрао вскинул руку и азартно так:

– А подождите-ка, подождите, у меня вопрос – а старший брат госпожи Ойоко в добром ли здравии?

– Помер он. В тот же год, как и Ругида к Бездне отправился, болезнь у них наследственная случилась…

И тут меня как громом поразило! Поглощающие жизнь – нечисть высшего уровня!

– Сообразила? – обернувшись ко мне в полоборота, спросил Юрао.