Академия расхламления. Квартира с сюрпризами

— В наш мир, Авирейю, — произнесла непонятное название бабушка. — Причем не в самые обжитые его места. Там он многое пережил, прежде чем выбрался к людям. Не будь у него таланта боевого мага, может, и не выжил бы. А в те годы, Анечка, переходов к вам не открывали... Это мы, домовые, испокон веков туда-сюда шныряем: здесь живем, а там магическую силу подкапливаем.

— А сейчас что, открывают? — Я была ошарашена бабушкиным рассказом. Миры, порталы, пропавший бабушкин кавалер.

— Недавно стали. Но и то, не каждому можно. Боевым магам, за редкими исключениями, путь сюда заказан. Слишком большой у них резерв силы, сама знаешь. То есть не знаешь, конечно, — поправила сама себя Доманя.

— Но он ведь ей как-то письма писал. И какой-то подарок, — вспомнила я.

— Писал. — Домовушка достала письмо из-под складок своей чудесной цветастой шали. Это был тот самый, первый конверт, который я обнаружила. — Прости, Анечка, что спрятала. Хотелось тебя в Академию заманить побыстрее. Чтобы ты поискала да побыстрее на расхламление сподвиглась.

Я забрала письмо, вздохнула.

— Трудное это дело — расхламляться, бабушка Доманя.

— Нелегкое, — согласилась она. — Особенно поначалу. Но ты постепенно, шажочками да кусочками. Тебе ведь и подружки советовали уже..

— Советовали. — уныло вздохнула я. — Их послушать, так надо все взять и выкинуть.

— Так они почему это говорят? — покивала головой домовушка. — Чужое-то барахло всегда выкинуть проще, а вот свое-то как от сердца отрываешь, даже то, что душе не мило...

Я задумалась. Что-то в этом есть. Моя мама, например, легко выбрасывала мои детские рисунки, отдавала наши с сестрой игрушки и книжки, даже если мы хотели их оставить, иногда порывалась расхламить папины залежи инструментов и деталей... Но с собственными вещами она расставалась скорее неохотно.

— Так что ты понемножку начинай, — ободрила меня домовушка. — Ты ведь как думаешь? Что от вещей избавишься — словно память бабушки предашь. А на самом деле все наоборот. Ты про подарок волшебный спрашивала. Чую я его, где-то он здесь, в хламе закопан, если хламовички не попортили. Недаром письма тебе показываются, видать, время пришло тот артефакт найти.

— А что это? Как он хоть выглядит? — спросила я.

— А чего не знаю, того не знаю, — развела руками домовушка. — Скорее всего, украшение какое-нибудь на вид. Подвеска там или колечко. Помнишь, бабушка твоя любила свою шкатулку с украшениями?.. Кстати, об артефактах. Я тут добыла кое-что для тебя, сейчас принесу!

И домовушка исчезла, оставив меня в растерянности...

В волнении я прошлась по кухне туда-сюда, хотя разгуливать у меня там особо негде. Что же Доманя мне такое принесет?

Вдруг домовушкин голос позвал меня из комнаты:

— Анечка!

Я сразу бросилась в комнату. На покрывале моей кровати сидела довольная Домовушка и держала в руках что-то...

Честно говоря, я ожидала какого-нибудь загадочного мерцающего кристалла, старинного вида шкатулки, волшебной палочки, в конце концов, но домовушка протягивала мне нечто очень футуристичное.

— Э-э. очки виртуальной реальности? — В моем голосе прозвучали нотки иронии.

— Ну, почти! — Доманя сияла. — У нас мир, хоть и волшебный, да не отсталый. Вообще, такие очки только студентам полагаются, подготовишкам нельзя, но разок, в виде исключения. Надевай.

Я присела перед кроватью, подставив голову, и Доманя застегнула на мне ремешок.

Перед глазами сразу заплясали ярко-красные вспышки, я ойкнула. Почти каждый уголок в комнате полыхал оттенками алого: кровать, мои полки, шкафы, куча вещей на спинке стула даже мигала, словно новогодняя гирлянда.

— Что это? — Глазам было чуть больно, я схватилась за виски.

— Они показывают, в каком месте надо навести порядок, а где уже чисто, — пояснила домовушка, донельзя гордая собой.

— М-да, — процедила я сквозь зубы. Спрашивать, какой цвет соответствует беспорядку, кажется, было не нужно. Я заглянула на полыхавший, как пожар, балкон, вышла в коридор, словно освещенный тревожными лампочками-мигалками. Из открытой мной двери кладовки вырвались потоки красного света, но хоть не пакеты, и на том спасибо.

Кухня тоже не стала исключением — разве что моя свежеубранная столешница, да и раковина неожиданно оказалась не истошно-красными, а сдержанно-розовыми. Наверное, потому, что после мытья посуды я ее тоже слегка почистила. Оттереть ее, наверное, вообще нереально. Там и эмаль повреждена — царапины глубокие, и пожелтелая дорожка от крана, у которого оба вентиля с синей меткой.

— М-да, — повторила я, стягивая очки с головы. Глаза ощутимо побаливали от обилия красного. Я совсем упала духом. — Тут же годами тереть, скрести и перебирать!

— А мы потихонечку, — попыталась ободрить меня домовушка. — Пора ведь и второе задание тебе давать. Совсем простое! — воскликнула она, наткнувшись на мой сумрачный взгляд. — А задание такое, надо какое-нибудь любое место одно расчистить. Выбери, что тебе каждый день мешает, и разбери. А мне пора — очки вернуть надо, пока пропажу не заметили. Завтра прилечу, подскажу, если запутаешься!