Академия родная

Мы выбрали канатный вариант. Дело в том, что на физподготовке нас частенько заставляли лазить по канатам. Канатов было много, и группки у каждого каната получались маленькие – не успеешь отдохнуть, как опять твоя очередь на чёртовой веревке болтаться. Тогда на одном субботнике, когда спортзал мыть погнали, какая-то мудрая голова предложила половину канатов тайком вынести в мусорный контейнер. Канатов стало мало, и период отдыха заметно увеличился. А нашего Колю жаба взяла – чего это, такие хорошие канаты и вдруг пойдут на свалку? Той же ночкой он в мусорку залез, достал несколько верёвок, притащил их на Факультет и припрятал на чердаке. Зачем ему канаты, он сам не знал и отвечал просто: «нехай лежат, жрать не просят». Вот и пригодились Колины канаты – мы решили связать подобие парашютной подвесной системы и скинуть из окна «дебильного» туалета. В подвесную систему погрузится Сивова подружка, а мы вчетвером затащим её на пятый этаж, где дежурных обычно не бывает. Вариант казался вполне безопасным, и Сив его одобрил.

Вышли мы из «крокодильника», ждём Сива с подружкой. Наконец, идут. Вот это деваха! Росту под метр восемьдесят, и весу под восемьдесят, если не сто. Причем масса тела сконцентрирована в двух местах – в груди и в бедрах. Представились. Звать девицу Оксана Евгеньевна Глыба. Да при такой внешности, да с такой фамилией!.. Сив сказал, что все ее так и зовут Глыбой, если ласково, то Ксюш Женьевной, или коротко – Ксюженой. Нам всё понравилось – и сама Ксюжена, и её имя.

Ладно, пойдёмте, госпожа Глыба, альпинизмом заниматься. Оставили мы Ксюжену у торца здания, а сами вошли на Факультет через парадный вход. Лица невинные, сержанты даже досматривать не стали, так хлопнули по карманам, нет ли бутылок. Вот дураки! Да когда они дежурят, все нормальные курсанты спиртное на веревочках сразу на балконы поднимают, прям как мы Ксюжену. Коля смотался на чердак, принёс канаты. Мы Шлёму за примерочный манекен взяли, только на таз и бюст допуски оставили, связали обвязку и кинули её вниз.

Ксюжена в обвязку залезла, давай мы её тянуть. Тянем-потянем, дотянули до третьего этажа. А тут узел, что два канта связывал, за жестяной подоконник зацепился. Мы дальше тянуть, а там такой скрежет! Ну думаем, точно сейчас на звук Рекс прибежит. Сив высунулся из окошка и орёт: «Глыбочка! Ты руками и ногами от стенки на раз-два-три оттолкнись, чтобы узел освободить, а мы тебя в этот момент поднимем выше зацепа». Ну Глыба ка-а-ак прыгнет, мы как дёрнем… Узел не освободился, подоконник отодрался, а Ксюжена при приземлении ногой в форточку. Бах-трах-звяк!!! Вниз с грохотом падают осколки стекла и подоконник. Сив опять высунулся: «Глыбка, ты там живая?» Та отвечает, все нормально, только вам в сортире стекло выбила. И тут снизу кто-то строго как заорёт: «Это кто там Ксюжену на Факультет тащит?!»

Мы едва деваху не угробили – от неожиданности чуть канат не бросили. Отпрянули от окна, в тёмном туалете нас всё равно не видно. Замерли с канатом в руках и шепотом ситуацию обсуждаем, кто там – старшина Рекс, патруль или сам дежурный по Академии? Потом нас сомнение взяло – как они могут знать, что Ксюжену Ксюженой зовут? Тогда мы Сива, как зачинщика, заставили из окна выглянуть, рекогносцировку провести. И шепчем ему в спину: «Сивохин, гад, если там патруль или начальство, то тогда, не подходя к окну, быстро Ксюжену назад стравливаем, а как та на земле очутится, то сразу тикаем. Пока они там до «дебилов» на пятый этаж поднимутся, мы уже к себе убежим». Сивохин высовывается из окна и начинает ржать: «Не патруль это, это Хут!». У нас от сердаца отлегло, давай мы опять Ксюжену тянуть. А Хут снова орёт: «Сив, а на хрена ты её к себе тянешь? У тебя же к утру яйца от излишнего давления лопнут – она тебе не даст. Я её уже за три года изучил – она никому не даёт!»

Тут уже Сив нам командует – а ну прекратить подъем! И давай Хута спрашивать, это как же так он Ксюжену изучил? Тот и отвечает, что учится Ксюжена в «Крупе», в Институте Культуры имени Крупской, а живет она в «Грелке», в женской общаге того института, в двести одиннадцатой комнате. И что начиная со второго курса он в ту комнату регулярно в гости ходит, и кроме как пожрать, ему там больше ничего не дают. И никому не дают. Тут Сива за Ксюжену гордость взяла – он и объявляет Хуту, что Ксюжена девушка порядочная и давать кому попало не будет. И спрашивает Ксюжену: правда, что ты никому не даешь? Та отвечает, правда. Тогда Хут аж подпрыгнул от восторга: «Видишь, Сив, что я говорил – никому она не даёт, и тебе не даст!» Тогда Сив высунулся, строго на Ксюжену посмотрел и спрашивает: «Глыбонька, а ну отвечай честно – мне дашь?»