Академия счастья, или Кофе – не предлагать

— Манерам, я смотрю, вы не обучены, — холодно сказал куратор, и я вздрогнула: его фиолетовые глаза мерцали, причем холодным светом.

Он что, разозлился?

— Держи его. Где он? — раздались крики за спиной и толпа парней, среди которых я признала каре и ежика, чуть не пронеслись мимо в следующий зал.

— Он тут, Лео, — крикнул ежик, — мерзавец.

И парень, даже не посмотрев, что попавшийся все еще удерживается куратором, стукнул его пару раз в живот. Ногой. Парень сполз на пол и тяжело задышал.

Хоть Гюрон и хотел проучить наглеца за манеры — мне подумалось, он просто сорвался после происшествия, все-таки оттащил парня к себе за спину.

— Спасибо, — прохрипел тот, и его голос показался мне смутно знакомым.

— В чем дело? — холодно спросил он у амбала с ежиком.

— Господин, отдайте его нам, — второй амбал с дурацкой прической каре явно не признавал преподавателя и всячески демонстрировал желание расправиться с парнем.

Он сжимал и разжимал кулаки, зверски заглядывая за спину.

Я не удивилась — Гюрон в черном облачении смотрелся совсем по-другому. Выше, сильнее, независимей... Привлекательнее даже. Вот бы ему так ходить в Академии — отбоя бы от девиц не было!

От этих мыслей почему-то стало жарко и во рту пересохло.

— Я не поняла: мы что, ревнуем? — робко спросила одна из бабочек, и меня снова бросило в жар.

— Нервы. Все — нервы, — мысленно сказала самой себе.

Но бабочки порхнули и понеслись совсем не в учебном направлении. Решив перебить романтичный настрой, я схватила со стола чей-то недопитый коктейль и сделала два глотка. Тут же закашлялась — напиток оказался не просто со спиртным, а с крепким крышесносным алкоголем. А я такой никогда не пила.

— Ты что, это же Марин! — ужаснулся Рик и виновато посмотрел на Ларри. — Старая знакомая. Давно не виделись...

Ларри вновь проигнорировала парня, но зато повернулась к амбалам:

— Почему мы должны отдать его вам, придурки?

Девушка доставала каждому из них едва до груди, и парни искренне не понимали, как в такой ситуации можно хамить. Они моргали и смотрели на брюнетку, не отвечая.

Расталкивая ребят, из зала протиснулся Леонард. Облегченно выдохнул, заметив парня на полу.

— Кто его... О, господин Гюрон, здравствуйте.

Куратор кивнул, а амбалы сделали шаг назад. Они явно не ожидали наткнуться на препода в таком злачном месте.

— У нас произошел ма-а-аленький инцидент, — тем временем староста третьего курса заглянул за спину куратору. — Нам нужен вон тот бандит.

— Зачем?

— Он напал на нашего друга. Ударил ножом.

— Тогда его следует сдать стражам.

— Вий увернулся. Не нужно привлекать внимания. Мы сами разберемся, — сказал Леонард и его глаза опасно блеснули.

— Пожалуйста, не отдавайте меня им! — подал голос парень и выглянул из-за спины.

И тут я вспомнила, где слышала этот голос.

— Это он хотел напасть на вас! — закричала я.

Голос мой прозвучал громче и как-то визгливей. Меня повело, и если бы в последний момент не уперлась об спинку диванчика, упала бы.

Не ожидала, что алкоголь так быстро подействует. Очертания собеседников поплыли, и я из последних сил попыталась удержать их.

Информация была воспринята скептически, но куратор почему-то хмыкнул. Вид у меня, что ли, забавный? Прическа растрепалась? Ну, и пусть будет так!

Взлохматила ее и гордо встала поближе к ребятам.

— Значит, Вий ранен? — уже серьезно спросил Гюрон.

— Увернулся. Царапина, — Леонард настороженно смотрел на куратора, будто боялся получить от него удар: мол, не уберег, получай.

— Он говорил, что нападет на Гюрона! — возмущение затопило здравый смысл, и я заорала: — Ты, подонок, захотел лишить нас куратора? А, скотина? Да мы тебе...

Я так ненавидела парня в этот момент, что даже сама потом не могла понять, что на меня нашло. Очень воинственная, сделала шаг к нему и взмахнула ногой. Не достала.

— Улет, — прокомментировала Ларри. — Первый раз вижу такую реакцию. Держи ее.

Рик бросился ко мне и вовремя перехватил за плечи: не дал стукнуть парня по голове. Я очень опечалилась и уткнулась в плечо. Но после секундной передышки снова заорала:

— Он хотел напасть на вас, куратор! Он так и сказал: Гюрон!

— Вий — тоже Гюрон, — услышала я усталый голос и замерла.

— Он ваш родственник?

— Племянник.

— Скотина! — заорала я. — Он такая скотина! Как у такого хорошего куратора может быть в родственниках такая скотина?

Последняя, еще не опьяневшая до конца бабочка, дергала меня за уши и советовала не шуметь. Очень слезно и противно советовала:

— Ты пожалеешь о своих словах! Замолчи!

Но легион опьяневших танцевал сарабанду и воинственно пел:

— Сказать! Сказать! Наказать.

Я сделала шаг вперед и ноги меня подвели. Огни зарябили и превратились в темную радугу. Я почувствовала, как лечу на американских горках. Вверх-вниз. Вправо-влево. Кто меня так весело качает?

Я почувствовала, как кто-то поправил на мне платье, а чьи-то теплые руки держат в объятьях.

— Нас несут в тюрьму! За правду! — орали недовольные, и я тоже пыталась выразить это вслух.

Язык не слушался. Я прохрипела непонятное и бросила это дело. Не хотят слушать — ну и пусть!