Академия счастья, или Пирожные всегда в цене!

Мне сейчас, конечно, недосуг интересоваться такими мелочами, но лучше узнаю имя сейчас и поставлю в памяти галочку, чтобы при случае, в дальнейшем, обращаться по фамилии. Наверняка и здесь принято обращение наподобие земного "господин". А то — наместник… звучит как-то нелепо. Будто ты по эту сторону баррикады, а он — по другую, и вас разделяет пропасть. Так неправильно.

— Не скажу, — улыбнулся он с издевкой, будто только и ждал этого вопроса.

— Почему? — я уже повернулась к нему боком, заметив шпиль одной из башен Академии впереди, но притормозила, — Вы такой вредный?

— А ты бежишь убивать Винсента? — в ответ поинтересовался наместник, и я даже сбилась с дыхания.

Как он узнал?!

— Ты бы видела свое лицо, — расхохотался этот чудак так заразительно, что даже я невольно улыбнулась.

Улыбнулась и сразу одернула себя: не время веселью предаваться. Надо мной вообще-то смеются.

— Что вы имеете в виду? — на всякий случай я огляделась, но вокруг была все такая же одинокая аллея, — И вы там были?

— Не-ет, — вытирая слезы сказал мужчина, — Но это я посоветовал Ирме рассказать Лилиане, а потом пошло-поехало…

— Что? Зачем? То есть… — я откровенно растерялась и даже поддела носком выпирающий из земли камешек.

Тот отлетел и скрылся в кустах.

— Но это не отменяет того факта, что он это сказал, — медленно протянула я.

— Не отменяет, — согласился наместник и серьезно добавил: — Так что ты имеешь полное право прийти и дать ему в морду.

— Дать в морду… — эхом повторила я, плохо представляя, как это проделывают благовоспитанные девушки; звучало предложение более, чем дико, — Но, знаете… — я подошла к наместнику встала перед ним: — Что-то не сходится…

— И что же? — невинно спросил он.

— Если вы хотите, чтобы я поссорилась с Винсентом, зачем вы сознаетесь, что приложили к этому руку?

— А ты не будешь ссориться? — карие глаза смотрели с весьма странным выражением.

Я не понимала, что в них. И это тоже немного дезориентировало меня. Что он хочет услышать? Зачем все то делает?

— Буду, — призналась я.

— Тогда иди, — махнул меня наместник в сторону замка, — Желаю удачи.

Не поблагодарив, уже с меньшей охотой я побежала в указанном направлении. По дороге меня постоянно что-то стопорило: то камушки попадались, то корни деревьев, хотя дорожки все были засыпаны гравием.

В итоге, когда я добежала до светло-голубых стен и обошла Академию кругом, изрядно запыхалась. Желание поскандалить изрядно уменьшилось, я бы даже сказала — выветрилось, а дать в морду я бы не смогла даже чисто физически.

Поднявшись вверх по ступеням, я согнулась пополам, поддерживая ноющий бок. Вроде и не быстро бежала, а вся упарилась. И пока дыхание восстанавливалось, я случайно бросила взгляд на спортивную площадку.

Странно, вот же она — совсем не далеко. Конечно, я бежала почти что кругом — сначала вглубь окружающего Академию парка, потом по кривой дуге…Я села на ступеньки и даже задумалась: при всех круголях, которые я дала по своей глупости, все равно непонятно, почему я так долго бежала? Ведь тут рукой подать!

— Не иначе, как очередное искривление пространства, — подумала я, и все еще придерживая бок поплелась в свою комнату.

По всем канонам жанра и красоты скандал нужно устраивать в парадной форме.

Я выбрала темно-бордовое платье по колено. Оно было самым закрытым — с высоким воротником стойкой и открытыми плечами, и больше всего подходило под мои намерения. Разговор будет серьезным, поэтому у меня тоже должен быть серьезный вид.

Накручивание волос заняло бы много времени, поэтому я свернула их в пучок и заколола парой шпилек. Перед выходом посмотрелась в зеркало. Надо же, а я изменилась. Неуловимо и как-то неясно даже для самой себя: глаза мерцали в необычных красках и вместо светло карих глаз теперь в зеркале отражались темно-зеленые. Улыбнувшись, я пожелала себе удачи. Почему-то сейчас, когда я была на пороге нового решения, меня кольнула предательская мыслишка: а вдруг с этим скандалом сделаю себе хуже? Что, если, Винсент выйдет из себя и запрет меня снова?

Я облокотилась о косяк и вытерла вдруг появившуюся испарину. И снова никто за меня не вступится. Джун не сможет противостоять тьме, Вий еще слишком молод. Неужели, именно об этом страхе и пишут богатые женщины в бульварных хрониках? "Я не могла уйти, потому что боялась его", "Он был царь и бог, и никто не заступился за меня", "Он держал меня в золотой клетке"…

Но ведь мы не женаты! Почему же меня посещают такие мысли? Может, это со мной что-то не так?…

Ах, ну да… Что ж ты с собой так жестоко, Лика? — ободряю я саму себя, — Это не ты слабая, просто ты провела сутки в темной комнате почти что в обнимку с тьмой…Кто ж такое выдержит без последствий?

Во мне снова боролись две Лики: одна обычная и довольно простая девчонка, в которой и ценного-то было, что нежный возраст и смазливая мордашка. Она хотела убежать, спрятаться и не высовываться. А вот вторая Лика была сильнее… Да, она походила на маленький огонек, который тихо тлеет на полу остывших углях. Но стоит поднести спичку и пожар сможет спалить весь лес…