Академия Шекли (сборник)

Yo-630 попробовал распахнуть окуляры.

Шторки заклинило – правая не реагировала вообще никак, левая слегка приоткрывалась, впуская внутрь резкие, как нож, световые пучки, но тут же со щелчком падала. В груди дёргало, в голове, похоже, проснулась какая-то крупная шестерня и начала прокручиваться рывками, всякий раз натужно замирая у повреждённого зубца.

Yo-630 собрал всю волю, напрягся и поднял левый манипулятор. Движения он не ощутил, но по раздавшемуся скрежету – а скорее даже по вибрации во всём теле – понял, что поршень всё-таки сработал.

– Лежи, лежи ты! – раздался незнакомый голос, одновременно и грубый, и заботливый.

В основание поршня воткнулся носик маслёнки.

Yo-630 хотел сказать «спасибо», но зобная шестерня наотрез отказывалась шевелиться. Тогда он просто разогнул поршень и согнул снова, чувствуя, как живительное масло растекается по металлическим поверхностям, проникая внутрь. Он напрягся, дотащил манипулятор до лица и поднял фалангой шторку левого окуляра. Тут же со щелчком сама собой открылась и правая. Радужку обжёг яркий свет, но тут напряглись рычаги фокусировки, зажужжали червячные приводы линз и появился контур.

Судя по формам грудной пластины, фигура с маслёнкой была явно женской, причём довольно складной. Хоть уже порядком разболтанной. Впрочем, лицо её, хранившее былую красоту, можно было бы смело назвать красивым, даже невзирая на толстые слои лака, которыми были замазаны проржавелые места и небольшая вмятина на левом виске.

– Лежи, лежи… – снова повторила она, предостерегающе положив фалангу на его грудь.

«Масла!» – хотел произнести Yo-630, но качнувшаяся зобная шестерня издала лишь слабый дребезг.

Впрочем, дама с маслёнкой оказалась на удивление понятливой. Она развернулась и шагнула вбок, куда окуляры никак не поворачивались. Заскрипел вентиль крана, раздалось вожделенное бульканье. Вскоре дама возникла снова, вложив в его дрожащий манипулятор жестяную кружку.

Yo-630 подтянул кружку к ротовой воронке, разжал губные шторки и одним рывком опрокинул внутрь. Тёплое силиконовое масло заструилось по масловоду, растеклось по занемевшим внутренностям. Внутри добротно и сыто заурчало – казалось, все рычажки, пружинки и шестерёнки пришли в движение, разнося по всему механизму капли живительной смазки.

Некоторое время Yo-630 лежал неподвижно. Какофонический хор внутренних скрипов постепенно распадался, сменяясь спокойными маслянистыми шорохами. Не всё пришло в порядок: крупная шестерня в голове стала тише, но по-прежнему спотыкалась на одном из зубцов, а поршенёк в груди всё так же сухо колотил изнутри в пластину – похоже, масло до него не дошло.

Yo-630 подтянул задние манипуляторы и рывком сел. В голове тут же зашумело, заскрипело, и пришлось на время запахнуть шторки окуляров. Когда гул чуть успокоился, он аккуратно распахнул шторки и осмотрелся.

Помещение, в котором он оказался, на первый взгляд напоминало восстановительные цеха районной мастерской – точно так же остро здесь пахло силикагелем, солидолом и антикоррозийкой. Но комнатка была одноместной и чистенькой – ни стружки не валялось на полу. Сам Yo-630 лежал на жестяной кушетке, заботливо обёрнутый свежей ветошью. На стенах серебрилась ровно поклеенная фольга, в углу торчал начищенный до блеска кран маслопровода. Оцинкованная дверь комнаты, испещрённая дорожками заклепок, была чуть приоткрыта, и оттуда доносилось еле слышное пение, хотя слов было совершенно не разобрать. Над дверью на серебряной цепочке висела символическая фаланга манипулятора, пронзённая сверлом. Но не крест-накрест, как обычно, а слегка под острым углом. Да и резьба у сверла здесь почему-то изображалась левой.

Yo-630 осторожно повернул голову к свету, прищурив окулярные шторки. По стеклу оконца ползли капельки ртутного дождика, вдалеке виднелись горы, а где-то наверху в серных облаках палило солнце, и довольно яркое. Yo-630 оторвался от окна и повернул голову вправо, чтобы наконец как следует рассмотреть незнакомку с маслёнкой. Но это ему не удалось – раздался отвратительный скрежет, прокатившийся вибрацией по всему корпусу, и головной шарнир заклинило намертво. Yo-630 со стоном опустился на лежанку.

– Тихо, тихо! – засуетилась незнакомка, и в шею несколько раз ткнулся наконечник маслёнки.

– Где я? – с трудом выговорил Yo-630.

– Миссия терапевтической общины Церкви Единоверцев Левой Резьбы, – с неожиданной гордостью произнесла незнакомка. – Мы с мастером Zozo подобрали тебя вчера в городе. Отвечай: ты готов лечиться? Мы поможем! Или ты хочешь продолжать дальше, чтобы погибнуть?

– Готов… – чуть слышно выскрипел Yo-630, подумав немного.

– Вот и молодец. А меня зовут Wala-108. Можно просто Wala.

* * *

Мастер Zozo, прихрамывая на левый манипулятор, прошёлся вдоль доски и постучал фалангой по схеме.

– Так разве для того она предназначена, дети мои? – повторил он с отеческой укоризной. – Для того ли дана нам ротовая воронка по образу и подобию?

– Не для того, мастер Zozo! – тут же поддакнул с первого ряда толстый Qu.