Академия СКАТ: между нами космос (СИ)

Никогда не понимала причин, которые могли бы вызвать такую антипатию Тириона ко мне и наверное, никогда не пойму, его повернутось на том, чтобы задеть меня напрямую или через Кэм всегда поражали.

– Так что, играете? – голос звучит немного хрипло, Ирвин прокашливается, а у меня по коже разбегаются мурашки. – Можно просто наблюдать, – зачем-то добавляет.

– Я в игре, – активничает Кэм.

– Тоже, – не желаю отступать внадежде на то, что Тирион не рискнет больше задавать подобные вопросы.

– Тогда, поехали, – Саймон раздает нам с Кэм комплект фишек.

– А это что?

– Наказние, – пожимает плечами. – Ты можешь не отвечать на вопрос выкупив ответ фишкой, или отработав действием.

– Что ж, – перекладываю свою горку фишек ближе. – Давайте начнем.

Глава 18

Идан

Надо же… Не думал, что девочки снизойдут до общей комнаты. Опыт всего полета показал, что они усиленно избегают проводить время с командой. С Йен все понятно, она, очевидно, не желает находиться со мной рядом: даже в рабочей обстановке постоянно ощущается ее напряжение и неловкость. Это плохо. Лишает нас былого доверия и усложняет поставленную задачу.

Ежедневные наблюдения за экипажем подтвердили мои опасения: все здесь, будучи знакомы уже ни один год, друг другу не друзья и даже не товарищи. Ирвин, накрученный, очевидно, отцом, не доверяет мне, ненавидит Шакса, напрягается при виде Йен и Кэм. Только с Саймоном себя ведёт по-дружески. Это хорошо, что хоть в двойке разлада нет, но работать нам командой. Тирион, как будто, даже во сне задирает девчонок и готов вцепиться в глотку Рину, ко мне относится с холодным отчуждением: ни уважения, ни веры в мои решения у него нет. Во многом поэтому я был инициатором совместных вечеров и настолок, надеялся в ходе наблюдений в неформальной обстановке понять, что между ними всеми происходит и как не дать  подставить под удар успех миссии и наши жизни.

С этой позиции, хорошо, что Ашхен и Илуне почтили нас присутствием. По глазам и тупым репликам Шакса, сразу видно, что простых вопросов про любимый напиток не будет. Впереди вечер копошения в грязном белье – самое мое нелюбимое. Считаю, личное не должно становиться достоянием общественности и уж точно вставать между людьми в команде. Это всегда и всем только во вред.

– Кто начнет? – Тирион с видом бывалого крупье, смахнул поближе выданные фишки. Всего пять возможностей спасовать на старте, но если кто-то тебя поймал на неудобном вопросе, то твоя фишка идёт не в сброс, а противнику, увеличивая его "фонд безопасности".

– Я, на правах капитана, – красноречивое "так и знал, везде злоупотребление" светится на лбу Шакса крупными буквами и даже забавляет. Йен, севшая вместе с Илуне чуть в стороне, заметно напрягается.

Ты же не собираешься играть грязно, Ашхен?

Даже если да, то должен тебя огорчить.

–Медея?

–Да, сэр.

– Проследи, чтобы никто не жульничал с ответами. Будешь нашим детектором лжи. Если заметишь, что ответ ложный, сообщи об этом, будь любезна.

–Вас поняла, сэр, – Медея идеальный судья. Все мы имеем на запястьях штрих-тату. Они помогают считывать различные показатели, служат ключами от разных отсеков и детекторами состояния здоровья. И могут использоваться борт компьютером для отслеживания правдивости слов.

–Эй! Ты чо такой продуманный! – возмущается Шакс, явно недовольный, что не он придумал привлечь в игру бесстрастный детектор лжи.

– Великие нам кажутся великими, потому что мы стоим на коленях, – едко цитирует Илуне. Ее холодные глаза не выражают ничего, хотя я точно знаю, что она шутит.

– Чего? – Тирион, подавшись вперёд, щурится, как готовый бросится в бой зверь.

– Перевожу для не очень одаренных: чем дурней ты сам, тем умнее тебе кажутся люди вокруг, – Рин смеётся, подмигивая Кэм, но та делает вид, что не заметила и отворачивается в сторону подруги.

Интересно.

– А как мы будем задавать вопросы? По цепочке? – Саймон самый молчаливый из всех в экипаже и за время полета так и остался для меня темной лошадкой.

– Бутылочку раскрутим, – я как раз допил свой лимонад в специально разработанной для полетов пластиковой таре. Опустив бутылку на стол, резко раскручиваю, чтобы не получить обвинения в жульничистве. Горлышко замирает напротив Илуне. Она молча ждёт, чуть развернувшись ко мне корпусом.

– Кэмерин, если выбирать между жизнью друга и успехом миссии, что следует выбрать?

– Жизнь друга, – даже не раздумывая, бесстрастно выдает она так, будто отвечает билет на экзамене. Ответ неверный. С точки зрения стратегии поставить успех миссии под удар ради жизни товарища – безумие и прямая дорога под Космический Трибунал Тритона. Разве не учат их расу всегда ставить общее важнее личного? Вот это для меня удивительно. И важно. Такие вещи нужно учитывать. Что ж, по крайней мере, за Йен рядом с ней можно быть спокойным. Илуне из тех, кто точно закроет собой.