Академия создателей, или Шуры-муры в жанре фэнтези (СИ)

Это сияющее подобие часов внезапно дрогнуло, стоило Ниркору громко и четко озвучить причины нашего прихода, а затем я почти задохнулась от увиденного.

Мы ступили словно в никуда. Зал времени состоял из светлой половины и темной, и теперь мы шли по грани между светом и тьмой. С одной стороны ввысь уходила анфилада белоснежных колонн, которые упирались в небеса, где плыли молочные пуховые облака. Вместо пола у нас под ногами текла река, а по ее берегам росли заросли лавра.

С другой стороны царили сумерки и будто ночное небо плескалось под ступнями, а звезды, образуя водоворот, исчезали в пустоте. Мрачные черно-красные колонны убегали вдаль, словно тысячи раз отражаясь в зеркалах.

Невероятное место!

Мы, как предписывали инструкции, которыми нас предварительно снабдили, медленно и неторопливо вступили в течение времени, испытывая трепет и восхищение.

Мне потребовалось немало выдержки, чтобы не вскрикнуть, когда, проходя через меня, один за другим замелькали смутные образы. И лишь немного оправившись от потрясения, я начала методично и внимательно искать нужные мне ниточки, изучая события в жизни каждого рода. Хотя довольно поверхностно: чтобы погрузиться глубже и увидеть детали, требовался серьезный повод.

За таким времяпрепровождением текли минуты, превращаясь в часы. И перед тем как Ниркор прервал наше занятие, я смогла заметить знак, который показался мне на удивление знакомым.

Где я могла его видеть? При каких обстоятельствах? А может, в книге?

Мысль мелькала где-то на поверхности, но ухватиться я за нее не могла.

Уже когда стояла у телепорта и, хмурясь, старалась вспомнить, мое состояние отметил супруг:

— Ариадна, все хорошо?

Тряхнув головой, я улыбнулась:

— Конечно.

— А мне показалось, что-то мучит тебя.

Улыбнувшись, я решила прояснить давний вопрос.

— Еще бы! Вот, например, на испытании при приеме в академию меня экзаменовал ректор. Он был настоящим?

— Даже не знаю, — наигранно задумался Ниркор, беря меня за руку и направляясь к арке. — Думаешь, я могу сойти за иллюзию?

Получив ответ моим подозрениям, я воскликнула:

— Ага! Я так и знала!

А супруг рассмеялся, поцеловав меня в нос. Мы уже ступили на каменный пол академии, и, несмотря на грозящую мне опасность, я рада была сюда вернуться.

Глава 18. Догадка

Я всегда по жизни улыбаюсь:

только кому-то искренне, а кому-то назло.

Неизвестный автор

Теперь, после объединения, многое в моей жизни должно будет поменяться. И началось это сразу, как только мы вернулись от плетельщиков.

Супруг переселил меня к себе, не приняв никаких возражений: его покои были достаточно большими, чтобы обеспечить двум создателям зону комфорта. А если учесть, что нам сложно было оторваться друг от друга даже на время лекций, то для проживания нашей чете хватило бы и каморки.

Я всеми силами старалась не показывать своих пылких эмоций на занятиях, но, судя по взглядам окружающих, это не получилось ни у меня, ни у Ниркора. А все любопытствующие терзались вполне читаемым на их лицах недоумением и непониманием: как, за что я полюбила пожилого, пусть и из-за проклятия, мужчину?

И явно предположения были самыми нелицеприятными, прежде всего для меня, бастарда, но теперь это мало волновало. Весь мой мир сконцентрировался на любимом.

Впрочем, вся академия еще отходил от шока, когда однажды утром ректор пришел на лекцию молодым. Потрясение было настолько сильным, что ему даже пришлось дать время студентам прийти в себя, прежде чем начать занятие.

Что самое поразительное, супруг не стал никому ничего объяснять, и само собой, спрашивать его никто не осмеливался, как и меня теперь в моем новом статусе. По академии вновь поползли догадки, одна фантастичнее другой.

Немало вечеров мы провели, пересказывая слухи друг другу и веселясь.

Погруженные в свое счастье, мы не забыли и о расследовании.

Вернувшись от плетельщиков, мы все рассказали следователю, и был большой совет, на котором присутствовали все посвященные лица, было много споров, а еще было одно предложение.

Из-за него мы с супругом поругались в первый раз.

Поймать убийцу, который, страшно такое представить, имел покровительство влиятельного человека в одном из родов, который был методичен и очень осторожен, оказалось очень сложно.

По какой-то причине сейчас он залег на дно, но рано или поздно ему придется довести ритуал до конца, и лучше даже не думать, что будет потом. Поэтому я предложила использовать себя в качестве приманки.

Фаранар воспринял эту идею в штыки, и его все понимали, но я настаивала.

— Ты понимаешь, что подвергаешь себя невероятной опасности, что он может отнять тебя у меня, если что-то пойдет не так?

Я понимала, но, посмотрев в глаза супругу, тихо заметила:

— Так ведь он может отнять суженую или просто кого-то дорогого и у кого-нибудь еще. У меня хотя бы есть мое преимущество и ваша защита. А у новой жертвы не будет ничего. К тому же убийца и без провокации может выбрать меня новой жертвой, а мы окажемся не готовыми. Мы должны рискнуть.