Академия темных. Игра на выживание

Начиналось все как и в прошлый раз: Дин объяснял, писал, рисовал, я с умным видом делала пометки в тетради, задавала вопросы… Умным был только вид, я же решительно ничего не понимала. Ну не доходит до моего мозга, как вложить в слова, произнесенные мысленно, поток магических частиц. На мой вопрос "почему у вас получается создать маячок щелчком пальцев?" Дин заверил, что это просто надо довести до автоматизма, и потом многое будет получаться по щелчку. "Просто" оказалось совсем непросто. В общем, все оказалось куда хуже, чем было с кристалликом воды. Малена на тридцатой минуте психанула и начала отдраивать комнату, Дин стойко держался. Держался до сорока минут, потом обреченно застонал и присоединился к Малене. Меня опять бросили на произвол самообучения. Типа "мы тебе все объяснили, и даже попытались научить, но, давай‑ка сама".

Я начала. Как начала — так и закончила. Не получается у меня, вроде произнесла, направила, но итог один — пшик. Едва слышимый хлопок, искра и… все.

На ужин мы шли молча, ели тоже молча, и обратно возвращались тоже молча. Каждый думал о своем. Я ругала себя за то что у меня ничего не получается. Тупостью никогда не страдала, а все равно не понимаю. Наверно у нас, землян, мозг по — другому устроен. Только мне от этого нелегче. Надо уделить максимум внимания, и вникнуть, наконец, в потоки и прочую… магию.

Однако изыскания проблем в моей голове — не единственное, что меня терзало. Стоял огромный вопрос: почему не явился Витор с разборками. Зная его характер, он с самого утра должен был выискивать меня, дабы наказать за мое поведение. Но я нигде его даже взглядом не зацепила. На ужине он не был, в коридорах тоже не столкнулись, и это должно радовать. Только что‑то подсказывает мне, что это затишье перед бурей. Перед большой бурей. И магистр прав, разбитая губа — ничтожна, по сравнению с тем, что еще может быть. Еще и это кольцо… Если я найду того, чей дух хранитель в этом кольце, сниму его… Будет ли это хоть что‑то значить? Скорее всего — нет. Из‑за клятвы разорвать помолвку подвластно только Витору… Но только ли? Кольцо ведь не его. А раз так, то и помолвка не действительна, получается.

После ужина все повторилось снова. Дин объяснял, я вникала, повторяла, итог тот же — ничего. Малена продолжила намывать до блеска комнату, я продолжала злиться на саму себя, за кривые руки и кривой мозг, до которого упорно не доходит, как и что надо делать.

Окончательно разозлившись, я взяла лук, стрелы, и пошла на территорию, деревья отстреливать. Выплесну бушующий гнев, заодно потренируюсь.

Уже начало смеркаться, но еще достаточно хорошо видно. Отойдя на приличное расстояние от здания Академии, чтобы ненароком не зацепить никого из адептов, выпустила первую стрелу в ближайшее дерево, следующую в дерево за спиной, третью, четвертую…

Тьма! Я не могу сделать обычный маячок, чтобы вызвать Джена. Как я пойду штурмовать сокровищницу Короля, если даже элементарное мне неподвластно? А еще турнир. Его я, интересно, как хотя бы пройти должна? Ползком, чтоб никто не заметил? Предпочла бы посмотреть на это со стороны, а не быть этим ползущим позорным объектом для насмешек.

И снова вспоминаются слова деда: "Никогда не сдавайся, Лиса. Сдаваться — не в правилах война. А ты — воин. Ты всегда идешь вперед, не обращая внимания на преграды. Запомни, что бы ни случилось — не сдавайся, продолжай идти. Стоит остановиться, замешкаться на секунду — и следующей секунды может не быть". Складывается ощущение, что дед специально меня готовил к этому миру. Словно знал, куда я попаду в свои двадцать три года…

— Хорошо стреляешь. — Рефлекторно повернулась на звук, держа наготове последнюю стрелу, готовую пуститься в полет, стоит лишь отпустить тетиву. — Решила пристрелить своего жениха?

Насмешливо поинтересовался "жених" в паре сот метрах от меня. Хороший получится выстрел, красочный.

— Зачем пришел? — Лук я не опустила, наоборот, приготовилась выстрелить в любой момент.

Витор с легкой усмешкой на губах неспешным шагом двинулся в мою сторону.

— Нам надо поговорить.

— Я прекрасно помню, чем обычно заканчиваются разговоры с тобой. — Я, в отличие от него, не улыбалась, и в голосе моем была лишь жесткость, и намерение не дать ему снова на меня напасть, пусть и не физически.

Витор молчал, а я все больше напрягалась. Зачем он на самом деле пришел? С трудом верится, что намерения его чисты и прозрачны.

— Хочешь выстрелить? — Все с той же насмешкой поинтересовался "жених". Умереть не встать как хочу. И не только выстрелить, а еще и пристрелить, для надежности, чтобы в моей жизни тебя больше никогда не было.

— А что, не видно? — Ехидно поинтересовалась в ответ.

Лицо его стало серьезным, и он, сложив руки в карманы, абсолютно серьезно сказал:

— Стреляй.

Меня два раза просить не понадобилось. Стрела слетела быстрее, чем до меня дошел сей факт. Не убьет в любом случае. Что бы я ни говорила, а мне смерти на моей совести не нужны.