Академия темных властелинов

— А ты не забыл, что за вход в мой отдел — золотой, а за выход — два? — насмешливо протянул незнакомец, а потом с поучительной интонацией добавил: — К тому же что ты можешь дать наивной восемнадцатилетней девочке? Старых врагов, что имеют на тебя зуб? Сомнительное темное прошлое? Да это юное создание сбежит прочь, едва узнает, что тебе приходилось лгать, подкупать, обманывать, трахаться, убивать, чтобы добыть нужные сведения. Послушай моего совета: сделай ее своей любовницей, без огласки. В конце концов, пусть даже она родит от тебя, но чтобы твои враги о ней не знали…

— Вы уже не мой наставник, мессир Раун, — все так же упрямо гнул свое Дэн. — Да вам и не понять, что значит истинная пара.

— Это я-то не понимаю? — вскипел мужчина. — Твоя мать была моей истинной парой! И ты — наш внебрачный сын, которого крауф Вердэн признал своим! А иначе, думаешь, почему вы с Альтом столь не похожи?

Повисла пауза из тех, когда воздух буквально можно резать ножом. Я не дышала. Энжи, кажется, и вовсе превратилась в прижизненный памятник самой себе.

— Даже так? — разорвал тишину охрипший голос Дэна.

Я лишь поразилась выдержке феникса. Ни гневных тирад, ни звука мужской пощечины, именуемой в простонародье хуком… Хотя как по мне, собеседник Вердэна ее заслужил.

Визитер пришел к такому же выводу, его баритон уже не брал высоких октав:

— У тебя железная воля, как у клинка. Недаром я ковал тебя столько лет. И хочешь сейчас уйти? Ты давал клятву служить стране, императору…

— Я от своих слов не отказываюсь, — голос Дэна звучал натянутой струной. — Служить можно и в войсках, и в министерствах. Что же до вашего утверждения, мессир Раун… Я чту своего отца крауфа Вердэна, кем бы он ни был мне по крови.

Не знаю, какие именно слова зацепили собеседника больше, но ударил он прицельно, по больному:

— Значит истинная пара… зов тела, которому нельзя сопротивляться. Тогда послушай меня, сын, — сделал он ударение на последнем слове. — Я тоже был когда-то молод и горяч, юный полуфеникс без гроша за душой. По законам империи — равный с остальными. На деле — мне не светило ничего. Я увидел Майну, твою матушку, стоя за прилавком кондитерской, куда она зашла со своей дуэньей. Наши взгляды встретились. Мы оба вспыхнули, как мотыльки, попавшие в пламя. А потом были тайные встречи, краткие ночи и плод нашей любви. Когда я узнал, что Майна беременна, я предложил ей бежать. Тайно обвенчаться в храме… Но она испугалась. Испугалась бедности, изгнания из рода и вышла замуж за того, на кого указал ей отец. Вердэн, уже тогда немолодой крауф, согласился признать тебя, своей рукой запечатлел на твоем младенческом запястье вязь рода. Тогда-то я и понял, что истинная пара — это не любовь, это зов плоти. Урок, который я получил, помог мне. Я стремился доказать всем, и в первую очередь себе, что смогу добиться в этой жизни многого. По иронии судьбы мой сын попал ко мне в отдел и сейчас стоит передо мной. А я вижу в тебе себя…

— Нет. Не себя. Она — не только моя истинная пара. Я люблю ее. — Его слова, полные решимости, прозвучали с отчетливой яростью. — Даже если бы она не оказалась той единственной, с кем я могу не контролировать себя, отпустить огонь феникса на свободу, я бы все равно пришел к вам и сказал то же самое, что и сегодня.

— И когда же ты успел в нее влюбиться?

— Когда начал ее душить.

Мессир поперхнулся и закашлялся.

— Однако… — Но все же он оказался на диво упертым в своем стремлении заставить Дэна сомневаться в правильности своего решения: — Допустим, ты ее любишь. Но любит ли она тебя? Ведь вполне может статься, что ты ей интересен только как обеспеченный муж.

Этот мессир уже изрядно меня разозлил. А его вопрос и вовсе оказался последней каплей.

Я толкнула дверь и гордо вошла в кабинет. Плевать, что на мне пижама с подвернутыми штанинами и закатанными рукавами, а я сама растрепанная и сонная.

— Дэн, извини, что вмешиваюсь, но я думаю, что тебе одному, без меня, засыпать не стоит.

— Простите? — не понял моей вводной речи мессир.

— Говорю, что труп землей Дэну одному засыпать не стоит. Ваш труп.

— Да ты знаешь…

— А вам не говорили, что нет ничего опаснее, чем вставать на пути любящей женщины?

Мои слова тут же опроверг Дэн, оказавшийся между мной и начальником тайной службы. Его широкая спина заслонила меня от этого Рауна.

Мессир лишь усмехнулся, чем окончательно разозлил меня. В душе в тугой клубок сплелись ненависть и отчаяние. На ладонях сами собой начали проскальзывать сполохи оттенка обсидиана.

А дальше все произошло мгновенно: я ударила черной молнией в гостя. Вложила в этот порыв всю себя. Казалось, жизнь для меня не столь важна, как необходимость во что бы то ни стало стереть с лица визитера его наглую, уверенную улыбочку.

Я впервые осознанно позвала тьму.