Академия тишины (СИ)

— Проклятию три сотни лет, адептка Ласки. За это время многое о нём изучено, но непосредственно в излечении мы продвинулись всего на несколько шагов. Тем не менее, мы не сдаёмся. Нужно пробовать различные методы… обращаться к различным талантливым и сильным магам. Но мы не можем позволять себе роскошь и безумие экспериментировать непосредственно на… Нам нужен полигон. Сейчас это я.

Подобное не укладывалось в голове.

— И вы действительно согласились добровольно?!

— Да. Не смотрите же на меня так, моя милая. Обстоятельства бывают разные… Не стоит опрометчиво пытаться понять мотивы посторонних существ, не зная всех деталей.

Это верно. И всё-таки…

— Когда это началось? Это же не Джонатан Оул… — я начинаю потихоньку вспоминать рассказанное адьютом ранее. Что он нам говорил тогда? Некоторые маги творили разные запрещенные эксперименты и понесли заслуженное и суровое наказание. При этом они сопротивлялись и мстили… Наконец, я вспомнила. — Гертин Тарольский, верно?! Это случилось при нём? У него погибла жена…

— И дочь. Сын остался жив, но получил жуткий подарок в виде проклятия от взбунтовавшихся магов, посчитавших себя равными богам. Точных доказательств нет, но доходили слухи о том, что они достигли немыслимых магических высот. Например, действительно могли воскрешать мёртвых, не всех, разумеется, а при соблюдении неких ограничений. Превращать в магов людей, лишенных магического дара от рождения. И тому подобное. После подавления восстания большинство из их открытий и достижений были утрачены.

— Как же их удалось победить? — этот вопрос не давал мне покоя. Что может значить армия короля, к тому же постоянно сражающегося с ужасной хворью, против магов?

— Ну, моя дорогая, это не было тотальным восстанием, заговорщики отнюдь не были в большинстве. Кроме них имелись и другие, более осторожные и разумные, менее амбициозные… те, кто понимал, что именно королевская власть является необходимым буфером и третьей стороной, при поддержке которой можно будет поддерживать перемирие, наладить процесс обучения юных магов, получать финансирование, оставаться в хороших отношениях с иностранными государствами и прочее, прочее…

Я задумалась. Интересно, в каком соотношении среди бунтовщиков присутствовали маги жизни и маги смерти? А ещё… Как ни крути, выходило, что просто так выйти из игры с такой информацией мне вряд ли дадут.

— Зачем вы мне это рассказали? И показали?

— А вы не догадываетесь?

Чтобы не смотреть в эту бордовую агонизирующую плоть, приходилось глядеть в глаза. Не было сил отвести взгляд.

— Я даже Академию не закончила, — нет-нет, не надо паниковать, мне показалось, мне просто показалось, при чём тут я?! Но зачем тогда он рассказывал мне это всё, вот так, вызвав аж в сам Тарол, в сердце нашего мира, зачем этот почти откровенный, без прикрас, разговор один на один?

— Мастерство, опыт, знания решают очень многое, — адьют снова натянул на голову маску, и мне всё-таки стало чуточку легче, хотя — какая теперь разница, если я уже видела эту жуть, — Многое, но не всё. Поверьте, за три столетия таких были тысячи. Опытных. Сильных. Знающих многое. Многое умеющих. Но не видящих сути и не решивших… проблемы.

— Но я ничего такого не… — всё же позволяю себе высказать свои крамольные страхи вслух, и адьют неожиданно касается пальцами, затянутыми в узкие кожаные перчатки, моего плеча. Представив себе, что под этими перчатками у него кости с кусками обглоданной плоти, я едва сдерживаюсь, чтобы не отпрянуть.

— Я говорил вам, что мне не больно, но это не совсем правда, Джейма. Подобное состояние мучительно. Невыносимо мучительно. А представьте себе, каково будет жить с ним двенадцатилетнему мальчику или девочке… Оно вступает в силу, когда наследникам исполняется по двенадцать лет.

Снова бросаю взгляд на портрет худого и строго принца Асверуса. Нет, представлять себе такое я не хочу.

— Ваша мать обладала похожим даром, — внезапно проговорил адьют. — Мы просили её помочь нам.

— Это от вас она сбегала? — мне вдруг становятся безразличны последствия. — Это вы пытались её убить? Вы знаете, где она сейчас?

— Корнелия бежала от себя и собственной судьбы, своего предназначения, поддавшись личным мотивам, — адьют снова обрёл невозмутимость, я это почувствовала. Почему при упоминании о Леннарде, всего лишь версии, он встревожился, а сейчас, при почти прямом обвинении, остался совершенно спокоен? — А от них, как известно, далеко не убежишь. Нет, мы не знаем, где она сейчас. Все были уверены в смерти адептки Менел. Дом, где она жила, был сожжен, среди найденных тел одно было опознано как её… Надёжным человеком опознано. Одним словом, о том, что Корнелии там не было, мы узнали, только увидев вас, Джейма. Неопровержимое доказательство того, что леди Менел ловко сумела всех обмануть.

— И теперь вы снова её ищите?