Академия тишины (СИ)

— Так странно, что я обсуждаю всё это с тобой, — наконец сказала она. — Всю жизнь я была связана с магией. То, что для других чудеса — всего лишь моя работа. Я давно ничему не удивляюсь. Но никогда бы не подумала, что мой сын влюбится в её, из всех сотен возможных других, именно в её дочь. Что это — магия или судьба?

— Вы против? — осторожно спросила я. Кажется, когда-то я уже задавала этот вопрос, но так и не получила ответа.

— Кто я такая, чтобы бороться с судьбой?

— Судьба в смысле, что мы будем вместе или наоборот, разойдемся?

Леди покачала головой.

— Это можешь знать только ты. Габ — хороший мальчик. Но, думаю, выбор за тобой — как и тогда. И сейчас ты как раз выбираешь, верно?

У меня сердце замерло.

— Иначе ты бы не оказалась здесь. А Габриэль не обратился бы ко мне. Он никогда ко мне не обращался раньше.

— Так он вас почти и не видел, — с некоторым вызовом сказала я. — Вы… вы его совсем не любите?

— Это мой сын от любимого и единственного мужчины, — Маргарита Фокс рассеянно взглянула на меня, — с чего бы мне его не любить? Он хороший мальчик. Вопрос в тебе.

Я замолчала, надеясь, что Маргарита не проследует со мной до самой Академии, а выйдет где-нибудь пораньше. Желательно — прямо сейчас. И одновременно — желая задать ей тысячи самых разных вопросов.

— Вы хорошо знали Корнелию?

— Жила с ней в одной комнате, — кивнула леди, а я от неожиданности едва не прикусила язык. — Почти два года. Но "знала"? Нелли была не из болтливых. И дружбы между нами особой не было.

Надо полагать, если в итоге леди Маргарита вышла замуж за отца Джеймса. М-да, не стоит на всякий случай оставлять Габриэля наедине с Мэй. Раньше я как-то не беспокоилась из-за подобных вещей. Слишком была уверена в Габриэле? Ну так и он мне верил, а вот оно как в итоге получилось.

Мы снова помолчали, но мой неугомонный язык тишины не терпел.

— Скажите, леди… А если бы вы заново…

Я осеклась. Это был неуместно личный вопрос, вопрос, в ответе на который не было никакого смысла.

— Могу дать тебе один совет, — экипаж вдруг остановился, я едва не поцеловалась лбом со стенкой, а мать Габриэля положила изящную тонкую руку на ручку двери. — Что бы ни кричали твои чувства, никогда… Никогда не оставайся с тем, кто может назвать тебя в постели другим именем. Никогда.

Глава 63

Мне паршиво.

Магическая подпитка леди Маргариты прошла, и усталость, измотанность ударили с полной силой, опьяняя, дезориентируя, лишая возможности как-то оценивать окружающую обстановку.

Омерзительное проклятие королевского рода — сродни блестящей прозрачной паутине. Самовосстанавливающейся хищной живой паутине, оплетающей и пожирающей человеческую плоть, проникающей сквозь неё. Его нити напоминают тончайшие стальные струны. Даже опытные целители чаще всего их просто не видят, да если бы и видели, убрать такое без дара видения плетений, данного единицам, невероятно сложно. По этим струнам, созданным магами жизни, проходит магия смерти.

Мне паршиво было вглядываться в них, всматриваться до тупой рези в затылке. Паршиво от ювелирной работы по их устранению, после которой в глазах мелькают чёрно-золотистые пятна. И даже понимание, что я вроде бы делаю доброе дело, спасая жизнь человека, очень важного для всей страны человека, не слишком-то облегчает задачу.

Магия даёт силу. Творить — и разрушать. Миловать — и казнить. Давать — и отбирать. И вступая на этот путь, ты всегда будешь балансировать между этими двумя крайностями, выбирая что-то одно, разумеется, но никогда не оказываясь в силе отказаться от второго навсегда.

Потому что оба полюса — части одной и той же сферы.

На это демоново проклятие мой организм реагирует странно, "нестандартно", как отметил адьют, погружаясь в состояние сродни алкогольному опьянению. Тело как-то внезапно слабеет конечностями, в глазах всё плывёт, хочется то смеяться, то плакать, а иногда неудержимо клонит в сон. Только сейчас, когда я бреду по выложенной гравием дорожке в сторону административного корпуса, но периодически отклоняясь куда-то в сторону от нужного курса, путаясь в собственных ногах, дозу как будто увеличили раза в четыре. И симптомы соответственно.

Больше я никогда на это не соглашусь. Пусть умирают те, кому суждено умирать, а я жить хочу. Не подписывалась я на это! На такое… Почему я вообще соглашаюсь это терпеть?!

Почему, почему… Потому что хотела забыть. Хотела не думать, не решать, не вспоминать. Смалодушничала. Струсила.

Ну вот, пожалуйста. По щекам уже горохом катятся слёзы, и остатками разума я понимаю, что эта вялотекущая истерика — всего лишь последствие магического отходняка. Но как же мне себя жаль! Особенно сейчас…

Ещё и тошнит, так, что экипаж на пути к Академии пришлось останавливать два раза. В итоге я буквально вывалилась к академическим воротам, мечтая только об одном — доползти до кровати. Поползла по дорожке, подумывая эпично проделать остаток пути на корточках. И чей-то голос, взволнованно и настойчиво вопрошающий, что со мной и где я была, показался в первые мгновения частью галлюцинации.