Академия тишины

— А кем вы работаете? — мне вдруг приходит в голову мысль, что если я и Габ… если мы с ним не расстанемся, если благополучно закончим Академию, и он ни о чём не узнает и всё еще будет согласен терпеть меня рядом с собой, то ведь мы с ним можем пожениться. И тогда вот эта вот сухая и одновременно саркастичная женщина будет считаться моей почти что родственницей, этой, как её, свекровью, и я должна буду, как минимум, регулярно поздравлять её с разными праздниками, и…

Ужас какой! А ведь у сэра Джордаса мать явно уже в могиле — и это резко повышает его ставки.

…бредовые внутренние монологи очевидно свидетельствовали о том, что хотя бы на время моя голова стала приходить в норму.

— Знаешь, смерть мага от переутомления и истощения, особенно молодого неопытного и сильного мага — не такое уж редкое явление. Подумай об этом в следующий раз.

Сухая, саркастичная, так ещё и занудная. Джеймс однозначно не прав, игнорируя такой кадр.

На мой вопрос леди отвечать не стала, и я отвернулась к окну. Надо быть благодарной, и ей, и Габриэлю, который явно наступил на горло всем своим принципам ради меня — так чего ж я злюсь? Возвращаться нужно, и нужно решать свои проблемы, а не бегать от них. Мудрая здравая мысль, вот только непонятно, надолго ли она со мной.

— Ты говорила в этом своём бессознательном состоянии, — сказала вдруг леди Маргарита, а я вспыхнула — и почти что не фигурально. Зажала огонь в кулаке. Это что же, получается, теперь она тоже всё знает и… — Говорила о леди Адриане Сейкен.

"И только о ней?!" — хотелось мне закричать, но я сдержалась.

— Это был… просто кошмар. Во дворце я мельком увидела женщину, закутанную в какое-то покрывало с ног до головы, и её походка показалась знакомой. Но я думаю, что ошиблась, вы же, наверное, знаете, что она устраивала какие-то жуткие эксперименты в Академии, и вообще нас с Габриэлем чуть не убила?

— Да… знаю, — интонации леди Маргариты были слишком спокойные для матери-чуть-не-убитого-сына.

— Леди Сейкен была главой факультета жизни, который вы заканчивали? Уже тогда?

— Верно.

Развивать эту тему мать Габриэля явно не собиралась, но я не отставала:

— Просто я подумала… никто ничего толком мне не говорит, но ведь с учётом всех её странных поступков… её же не могли просто так отпустить на свободу, верно?

— Думаю, в Академию она уже не вернётся, по крайне мере, на правах преподавателя и Голоса, — леди Маргарита безучастно глядела в окно. Я обратила внимание на то, как мастерски, умело и незаметно подкрашено её лицо. Сама я о косметике никогда не задумывалась. Сначала — в силу юного возраста и того, что не считала, будто это поможет моему невыразительному лицу, которое Габриэль и другие запросто приняли за мальчишеское. А с этой яркой новой внешностью в искусственных красках не было необходимости, я и так ощущала себя чересчур заметной. Но у леди Фокс, бледнокожей и светловолосой, наверняка не было от природы таких тёмных ресниц и бровей, да и румянец на щеках вызывал некоторые сомнения. Впрочем, в целом выглядела она очень хорошо, и не скажешь, что мать троих взрослых детей.

— Но… — подсказала я.

— У неё было большое влияние при дворе. Так просто подобных людей не снимают с игрового поля. Что бы они не вытворили.

— Это называется "просто"?! — я хотела возмутиться, но испугалась спугнуть столь редкий и ценный момент откровенности и возможности получить информацию, которой в моём окружении никто не любил делиться. — В чем была её ценность?

Леди соизволила посмотреть на меня, словно прикидывая, стою ли я нескольких секунд её драгоценного времени. И неожиданно спросила:

— Где она?

— Леди Сейкен? Я не знаю. Я вообще думала, что её нет в живых, но…

— Нет, — леди Маргарита поморщилась. — Я о твоей матери. Где Корнелия?

— Понятия не имею.

— Ни единой зацепки?

— Ни единой, — я почувствовала то ли тревогу, то ли злость. — Ничего, вообще ничего. За все восемнадцать лет она ни разу не писала, не появлялась.

«Можете не волноваться», — хотелось добавить, но в конце концов, это было бы жестоко. И неоправданно.

Казалось, леди Фокс хотела что-то добавить — но сомневалась. Наверное, она боится того, что давняя любовь её мужа вдруг возникнет из небытия, и тогда… Что тогда? Сэр Энтони настолько безумен, что бросит свою семью, бросит всё ради девушки, которую четверть века не видел? Демонова мамаша.

У меня закружилась голова — то ли магическое вливание леди подходило к концу, то ли всё это действительно было слишком сложно. Вот зачем эти чувства, эти сложности, с ними связанные, что от них хорошего?

— А леди Сейкен имеет к ней какое-то отношение?

Спросила я просто так, наугад. Не надеясь на какой-либо ответ, да и сильно сомневаясь в положительном ответе. Но леди Маргарита расцепила сжатые в замок кисти рук, побарабанила по коленям.