Академия тишины

Чуть помедлив, я отхожу в сторону: не потому, чтобы уважить его самомнение, разумеется, а потому, что чувствовать кого-то, идущего за собой, несколько некомфортно. Несмотря на то, что печати сняты, говорить вслух мне совсем не хочется, а вот Ларс что-то бурчит себе под нос: ступеньки неудобные, холодно, глупо, всё, что можно было найти, уже сто раз нашли и изъяли до нас, некоторым взбалмошным девицам просто нечего делать, а те, кто делал эту демонову башню — демоновы придурки, потому что всё неправильно, неудобно, холодно и глупо! Почему нельзя было сделать дверь внизу, а лестницу обустроить внутри, нормальную винтовую лестницу, да даже голубятни устроены рациональнее!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С последним пунктом я согласна на все сто процентов. Но — так или иначе — мы поднимаемся по стене башни к едва заметной двери по таким же прозрачным ступенькам-перекладинам. Здесь ветер становится ещё сильнее, и я не исключаю, что он на полставки работает на мистера Мармета, стараясь по максимуму испортить вздорным адептам жизнь. Дверь, разумеется, заперта, но Ларса такое препятствие не останавливает.

— Подожди! — приходится-таки повышать голос, чтобы перекричать расшалившийся ветер. — Я сама!

Дверь закрыта магией, а не просто на замок, плетение несложное, но снимать в таких условиях — приятного мало. Однако Ларс к моему удивлению — кажется, я уже самонадеянно успела решить, что кроме меня никто здесь ни на что не способен — справляется сам. Буквально впервые вижу его в работе, и его способ взаимодействия с магическими плетениями действительно отличается от моего. Я бы сделала иначе: где-то распутала, где-то переставила местами, тогда как Ларс словно вытаскивает новые нити плетений из самой ночи, раздвигая, достраивая те, что есть.

Как это… странно!

Но дверь распахивается, едва не сметая успевшего в последний момент пригнуться Ларса. Он забирается внутрь, втаскивает меня в небольшую тёмную комнату, круглый циферблат слабо светится золотистым светом, как ручная луна. Хотя маги с ведущей огненной стихией мёрзнут редко, мне не по себе — и от темноты, и от сырого ветра, и от близости Ларса почему-то тоже. Моё пламя загорается где-то над головой, освещая деревянную приставную лестницу, какие-то ящики и короба, внушительный часовой механизм: шестерёнки, металлические трубки, увесистый колокол, трос, уходящий вниз. Шестерёнки вращаются, мерно, завораживающе отстукивая время, и эта механическая магия, которая и не магия вовсе, приводит меня в детский восторг. Я высвобождаюсь из рук всё ещё обнимающего меня Ларса, встаю в полный рост и подхожу к колоколу, провожу рукой по шершавому и холодному металлическому боку.

Сужающийся потолок уходит высоко вверх, циферблат над нами кажется таким огромным, на лошади можно проехать сквозь.

Под циферблатом два узких прямоугольных окна, через одно из которых и спрыгнул Леннард.

— Ну, — нарушает молчание Ларс. — Что ты планируешь делать дальше?

Глава 44

Что я буду делать дальше? Честно, я не знаю, но Ларсу признаваться в этом не хочу. Вообще-то, он так давно меня знает, мог бы и привыкнуть, что я никогда ничего не планирую заранее до конца, и в данном случае я даже не загадывала, что полезу сюда вместе с другом. Импровизация — наше всё.

Вместо ответа легкомысленно кручу рукой в воздухе:

— Хочу… осмотреться. Вдруг что-то отыщется, мысли в голову придут умные…

— Это вряд ли, — хмыкает Ларс, усаживается на один из ящиков и демонстративно кладёт голову на другой, повыше, словно собираясь вздремнуть.

— Эй, а ты?!

— А я тебя подожду. Ты хотела, чтобы я залез? Я залез. Про поиски неведомо чего, да еще и про умные мысли изначально уговора не было. Я пас.

Вот… зараза!

Я демонстративно усиливаю огонь, подбрасываю его в центр комнаты в воздух, но контроль пламени, поддержание его горения длительное время требует нехилой концентрации. Часы должны регулярно заводить, как минимум раз в неделю, неужели никто не позаботился об освещении? Хотя вряд ли предполагалось, что кто-то появится здесь после заката… ладно, не аристократка какая, и на ладони подержу.

— Что ж, тогда развлекай леди, должен же и от тебя быть прок — небрежно говорю я, рассматривая часовой механизм — все чистое, смазанное маслом, где надо, слой пыли совсем тонкий, ни малейших следов ржавчины. И все-таки расчихалась, открывая ближайшие ящики по одному и вытаскивая разнородную упрятанную в них мелочь. — Раз просто сидишь. Не молчать же всё это время.

— Серенаду спеть?

— Не увиливай, у нас времени действительно мало. Я хочу вернуться до конца разговорного часа и услышать всё, что мне скажет Габ, уже сегодня, а не ждать трусливо до завтра.

— Можно подумать! — закатывает глаза Ларс, а я сердито хлопаю ящиком — всё равно в этом нет никакого смысла, ну не могли наши занудные профессора не разобрать тут всё по косточкам! — подхожу к Ларсу и сажусь рядом.

— Расскажи мне.

— Что рассказать?

Отыскиваю его руку своей и голову кладу на плечо. Пусть попробует отмолчаться.