Академия Тьмы

Вокруг, над местом, где только что покоилась уродливая туша, начали проявляться маленькие светящиеся бледным, тусклым, голубим светом огоньки. Так как и должны выглядеть души. Вокруг них еле видны силуэты призрачных тел. Их было много. Каждый медленно подлетал и дотрагивался до какой-нибудь части тела парня. После этого они ярко разгорались и исчезали. Почти все касались ног и ступней. Некоторые прикасались к рукам. И только трое из них были особенными. Красный, черный и зеленый. Красный был явно душой самого Джуккая, он прикоснулся к каждой руке и наклонился прямо перед глазами Сани, отвешивая изысканный поклон. После чего быстро завертелся вокруг своей оси и втянулся в центр, оставив облачко мерцающих в полумраке блесток. Черный шарик переливался по ободку всеми цветами радуги. Он дождался своей очереди и вместо того чтобы как и все прикоснутся к телу юноши, описал круг вокруг лба и по спирали вошел в землю. Последний бледно-зеленый огонек дергался как припадочный как будто не знаю что делать, и в итоге угодил прямо в лицо Александру, как бы целуя его в губы. Отпрянул, смутившись, и унесся прямо по коридору.

Саня осторожно поднял на руки все еще бесчувственное тело девушки и прижал к груди. Его аж заломило от чувства неизвестности, так как и совсем недавно. Хотелось творить. Mp3 самопроизвольно включил песню. Странно, что он остался цел... Дэвид Ашер – Черное, черное сердце. Настоящий реквием. Губы сами стали читать стихи, постепенно набирая ритм и становясь сложнее, изысканней..

-

Средь туч увидел я глаза,

Смотрели гордо, но печально,

И тихо капнула слеза,

Приоткрывая клетку тайны,

Там Музы спрятано перо,

Наверно даже не случайно,

Увидеть детство так легко,

Ты окунись в воспоминанья.

Но нет их более у нас,

И нету в жизни у меня,

Мечты превыше состраданья.

Но станут люди ли жалеть

Того к кому им нету дела?

И муки продолжаются ужаснейшие тела.

Внутри тюрьмы моей души наверно нету больше птицы,

Мой идеал разбился на куски,

Со мной осталась только ты,

Моя Любовь.

Не дрогнет же рука, и мысль останется тверда,

У них - кто гроб для моей жизни сотворил,

Тем более того, что изваять посмел я сам,

Никчемный человек.

Седая древность мне порукой,

Да Винчи, греки и Роден,

Смешное у меня искусство.

И та скульптура, что казалась воплощеньем чувства,

Поперек горла стала каплей кислоты,

Меня похвалишь даже ты,

Но умерло в душе желание творить,

И нужно положить конец несчетному ваянью,

Пусть даже ваше состраданье,

Падет на сердце черствое мое,

Оно не сможет пробудить те чувства,

Осталось мало их,

Всего лишь грусть,

И глупое искусство.

Во тьме столь мглистой пустоты,

Где нету серости и нет любви,

Летают жизней светлячки,

Те души радуги цветов,

Который же из них пустой?

Конечно мой!

Но вы взгляните на сию скульптуру,

Разве не это пустота?

Ее я воплотил, вложивши ветреную душу,

Ну, так зачем ей жить,

Страдая, как и я?

Лишь ты Моя Любовь,

Увидела во мне добро.

Рассейся же твореньем света,

И сокруши мою печаль,

Пусть от меня уйдет то лето,

Где одиночества врата.

Ты ключиком мечты своей,

Открой-ка ту пошире дверь,

И выпусти меня через нее вовне…

Туда, где мерно плачут небеса,

Не в силах поменять мой жребий

Хочу, но не могу я изменить судьбу,

Уничтожать и созидать – нет продыху для мыслей о ином,

Из лета в зиму, мыслью и движением руки,

Веянием идеи вертится планета,

Две стороны одной монеты…

Я кровью подписал свой договор,

Не разделяй его со мной,

Моя Любовь.

Ведь то искусство темное, что сотворило свет,

Мне не нужно оно,

Но что поделать?

Жизнь моя лишь танец на воде.

Круги расходятся и снова затихают.

Так пусть же статуя надменная сия,

Твоей улыбкой и моей рукой,

Сейчас же и немедля обратиться в пепел.

Хотя вокруг никого уже не было, Александр знал, что все его слышали… и благодарны. Воронка затряслась как от сильной боли и разлетелась тучей пыли, коллапсировав. Черная дыра, выполнив свое задание, ушла туда, откуда и была вызвана – далеко в космос, а может в небытие…          

Саня вздохнул свободно. Наконец-то это ушло. Камня на сердце больше нет. Больше не будет бессонницы и кошмаров. Кровь не бурлит в жилах. Он осторожно понюхал шею девушки. Ничего. Ровным счетом. Совсем не хочется ее укусить…

Сердце глухо стукнуло в груди. Тело как будто только и ждало когда, он обратит на него свое внимание. Накатила боль. Откат. После столь мощного заклинания нужно заплатить за примененную силу. Равное за равное. А если нету силы заплатить – прими же боль, столь глупый маг.… Но никогда еще боль не доходила до таких высот.

Мир начал трескаться как зеркало от сильного удара. Саня одновременно почувствовал все свои порезы. Вся спина представляла собою одно огненное пятно. Лопатки свело вместе. Из ран выплеснулась новая порция кровавых струек. Изо рта хлынул целый поток. Мерный стук сердца стал еле заметным, надрывным. Стало тяжело дышать. Легкие резало тупыми ножницами от каждого вдоха. Руки ощутимо дрожали. Саня взглянул на покрытое его кровью лицо девушки и понял что все неправильно.