Академия вампиров. Взгляд Дмитрия (ЛП)

Этот спор не был новым между нами, но я был полон решимости стоять на своем, пока не буду уверен, что она овладела более элементарными приемами защиты. Сегодня она не нуждалась в этом как в защите. В этой поездке было более чем достаточно стражей, у каждого из которых был при себе кол и пистолет.

Если бы дело дошло до настоящего нападения на эту прогулку, с ней обращались бы и защищали как с одной из мороев, хотя я бы никогда ей этого не сказал. Я бы также никогда не сказал ей, что у меня был второй кол, который я взял для нее на всякий случай. Я молился, чтобы ей никогда не понадобилось знать ни ту, ни другую информацию.

— Требуется больше, чем просто использовать кол, — я слышал, как мой голос переходит в «менторский тон», которым Роуз иногда дразнила меня. — Ты все еще должна подчинить их себе. И ты должна заставить себя убить их.

Я заметил Бена и Стэна впереди, молча кивавших в знак согласия. У них обоих была изрядная доля убийств, и они точно знали, о чем я говорю. Быстрый взгляд на Спиридона показал другое выражение лица. Он согласился со мной, но у него не было того затравленного взгляда, который был у остальных. Я не позаботился проверить раньше, но я ненадолго задумался, столкнулся ли он лицом к лицу со своим первым убийством стригоя.

Роза вывела меня из задумчивости.

— Почему бы мне не убить их? — она сказала это так, словно это была самая очевидная вещь в мире, и на мгновение я позавидовал ее невинности. Морои вокруг нас тоже прекратили свои разговоры, и мы так же терпеливо, как и Роза, ждем моего ответа.

— Большинство стригоев были мороями, которые намеренно обратились. Иногда они морои или дампиры, обращенные силой. Это не имеет значения, — я вспомнил свою встречу с моим бывшим одноклассником в начале моей карьеры, прежде чем избавиться от воспоминаний. — Есть большая вероятность, что ты могла знать одного из них. Ты сможешь бы убить кого-то, кого ты знаешь?

Тишина в воздухе была тяжелой, напряжение достаточно плотным, чтобы его можно было разрезать ножом. Я был благодарен, что Роуз ответила не импульсивно, а воспользовалась моментом, чтобы обдумать вопрос.

— Я думаю, что да. Мне бы пришлось, верно? Если это они или Лисса…

— Ты все еще можешь колебаться, и это колебание может убить тебя. И ее.

— Тогда как ты можешь быть уверен, что не будешь колебаться? — решимость вспыхнула в ее глазах, но я не знал, была ли она вызвана мыслью о ее смерти или Лиссой. Если бы я был любителем ставок, я бы поставил деньги на последнее.

— Ты должна продолжать говорить себе, что это не те люди, которых ты знала, — это было гораздо легче сказать, чем сделать. — Они стали чем-то темным и извращенным. Чем-то неестественным. Ты должна избавиться от привязанностей и делать то, что правильно. Если в них осталась хоть крупица их прежнего «я», они, наверное, будут благодарны.

— Благодарны за то, что я убила их?

Я на мгновение задумался о том, как объяснить ей это, а затем повернулся так сильно, как только мог в тесной машине, чтобы мы оказались лицом к лицу.

— Если бы кто-то превратил тебя в стригоя, чего бы ты хотела?

Она на мгновение отвела от меня глаза, но я продолжал давить на нее.

— Чего бы ты хотела, зная, что тебя превратят в стригоя против твоей воли? Если бы ты знала, что потеряла бы всякое представление о своей прежней морали и понимании того, что правильно, а что неправильно. Если бы ты знала, что проживешь остаток своей жизни — своей бессмертной жизни — убивая невинных людей? Чего бы ты хотела?

Я задал ей этот вопрос искренне интересуясь, но я уже знал ее ответ. Я знал это, потому что знал, что ее ответ будет отражением моего. Я бы хотел быть убитым и быть спасенным от этой участи. Мы были одним целым во многих отношениях, когда дело касалось нашего общего призвания как стражей. Мы знали, что на кону стоит нечто большее, чем просто жизнь или смерть. Я видел ее зрелость в этом отношении с первого дня, как встретил ее, и знал, что она гораздо лучше понимает, что требуется, чем большинство учеников и даже некоторые стражи.

Мы оба понимали, на какие жертвы приходится идти. Мы проживали короткую и часто одинокую жизнь. Обычно мы отказывались от друзей, семьи, даже от любви ради нашей конечной цели: защиты наших подопечных. Это была настоящая причина, по которой, несмотря на нашу разницу в возрасте и будучи ее наставником, я никогда не мог позволить себе по-настоящему влюбиться в Роуз. В конечном счете, обе эти проблемы были временными. Но одна вещь никогда не изменится. Я должен был поставить Лиссу на первое место. Как и Роза. В тот момент, когда мы стали ее официальными стражами, безопасность и благополучие Лиссы должны были быть на первом плане в наших умах.