Академия Великой Матери

– Глупый, это только начало. Важно не то что ты мне рассказал о ней, а то, как ты это сделал. Впервые с тех самых пор, ты о ком-то говорил больше пяти минут. Я видела твои глаза, я слышала твой голос. Мне не надо обладать эмпатией, чтобы понять. Уверена, эта девочка тебя простит. Уже простила.

– Но как? Как ты можешь это знать?!

– Я тоже женщина, Верд.

Устав от монолога, замолчал. Задумался, невольно вспоминая, как оказался здесь впервые десять лет назад. Как раз тогда я заканчивал последний курс. У нас было все, богатство, положение, власть. Мы с Эллэ были молоды и весьма популярны, внимание девчонок льстило, и мы нагло этим пользовались. До тех пор, пока я не встретил её…

Хрупкая блондинка с невинными голубыми глазами, фарфоровой кожей и тихим голосом, но не без стержня внутри. Она поступила на факультет световиков и сразу покорила моё сердце. Мы даже едва не поссорились с Райдом за её внимание. Как раз тогда и состоялась наша последняя серьёзная драка, из которой я, как и сейчас, вышел победителем. Правда, позже друг порадовался своему проигрышу. Он говорил, что из-за Амелии я превратился в мямлю, подкаблучника и законченного романтика.

Девчонка долго не сдавалась, как ни заваливал я её цветами и подарками, сколько ни творил безумств, в надежде покорить её сердце. Почти целый год. И в один из таких вечеров мы оказались в моём поместье. Всё сразу пошло не так. Вместоромантическогоужина случилась ссора из-за какой-то ерунды. Жутко её ревновал. В результате меня выгнали из комнаты, и я коротал остаток вечера с бутылкой «Имперского». Вроде и выпил немного, но не смог совладать со своим зверем. Пришёл в себя, и обнаружил любимую в слезах. Растоптанная, в разорванной одежде, сжавшись в самом уголке кровати, она спросила меня, за что я так с ней поступил?

Я был раздавлен этой ситуацией. Неподъемное чувство вины, ненависть к себе, осознание собственной никчёмности. Умолял простить, клялся, что это не повторится больше никогда. Мы даже помирились, и я рискнул сделать предложение. Что удивительно, получил согласие, но с одним условием. Мы не поженимся, пока она не закончит учиться. Целую неделю я летал, хотя привкус горечи так и остался.

Воспряв духом, сразу направился к отцу, чтобы заявить о своём намерении. Тот же воспринял новость в штыки. Отругал за разгульную жизнь, после чего последовал жёсткий запрет. В сердцах я рассказал о своём неприглядном поступке, наблюдая, как темнеют его глаза, а у ног зло шевелятся тени. Ожидаемо, он разозлился ещё сильней, даже что-то кричал о дурной крови моей матери. Я не видел его таким раньше, но ушёл, решившись всё равно сделать по-своему. Амелия в то время даже поддержала меня, пообещав, что мы вместе уедем в Файбард.

Тогда я ещё не знал, какая она лживая дрянь.