Академия Великой Матери

Я мотнула головой, не желая сейчас вдаваться в подробности, и подняла руку.

– Студентка Яррант? – удивил Фэрт своей способностью запоминать людей и лица, хотя относительно меня, это скорее закономерность.

– Могу я выйти, магистр?

– Моя лекция вам так наскучила? – криво усмехнулся преподаватель, поправляя очки.

– Вовсе нет! – лучезарно улыбнулась. А, была не была! – Мне очень нужно, – сделала жалостливое лицо, как когда выпрашивала у няни сладости.

– Идите. У вас ровно пять минут. Но не задерживайтесь, иначе я поставлю неуд за сегодняшнее занятие, как и всем отсутствующим без уважительной причины.

Вот вам и лесные бесы! Молча проглотила, угрозу и кивнула, выдавив ещё одну улыбку. Похоже, мне открылась новая сторона этого человека, о которой нигде не было написано. Магистр Фэрт совершенно не терпит невнимания к своему предмету. Короткий разговор оставил неприятное послевкусие.

– Чего медлите? Время пошло, – недовольно поторопил он.

Я поспешила в уборную, находившуюся в противоположном конце длинного коридора. На всякий случай пустилась бегом. Внутри ворвалась в первую же приоткрытую дверь. Пахнуло свежестью, когда гигиенические листья, которыми обильно обросли стены маленькой кабинки, всколыхнулись. Заперевшись, устроилась на мягком и чуть-тёплом краю гриба-унитаза, напоминающего огромную лисичку. Наверху тускловато замерцали жёлтые шары грибов-светильников.

Симбиоз в чистом виде, лесные бесы!

Как человечество не пыталось бороться с Чащей, но сколько же её порождений видоизменёнными вошли в наш обиход? Это для моей пятой точки, привыкшей к дорогому фаянсу, все в диковинку, а для кого-то – повседневность. Впрочем, удобно. Особенно в общественных уборных. «Лисичка» одновременно выделяет антисептическое вещество и поглощает отходы жизнедеятельности, так что туалет без особых усилий остаётся чистым, к слову, в нашей комнате – такой же.

Сунув руку во внутренний карман пиджака, с трепетом извлекла конверт. Сердце забилось быстрее, не то от волнения, не то от страха. Впервые у меня была возможность нормально его рассмотреть. Девственную чистоту конверта не портила ни одна надпись, а потому я не стала тянуть время и вскрыла маленькую защитную печать.

Никаких пахнущих сиренью, или чем-то ещё записок, просто сложенный вдвое лист бумаги.

«Леди Оэльрио… – начиналось все официально и чинно, но вскоре буквы заплясали, стали тверже как будто были написаны позже и уже совершенно в другом настроении.

К бесам условности!

Льяра, ты ворвалась в мою размеренную жизнь, и теперь, с тобой или без, она уже не станет прежней. Жалею лишь об одном, что сам едва всё не испортил. Как бы я хотел, чтобы последняя фраза, брошенная тобой в моей комнате, были сказана не всерьёз.

Когда я тебя обнял, мне показалось, что держу в руках целый мир, такой прекрасный и хрупкий, и страшусь его ненароком сломать. Но, Льяра, за свой мир я привык бороться!

Пожалуйста, прости меня.

Постскриптум. Хотелось сказать неизмеримо больше, но лучше сделаю это при встрече».

Короткое послание, начавшееся было официально, продолжилось так, как я и ожидать не могла, и… Удивительно, но я испытала благодарность, за то, что Верд не промолчал. За то, что сам сделал шаг. За то, что не воспринял мои слова слишком серьёзно и за то, что намекнул на встречу. А ещё за то, что не просил дать ему шанс, а обещал быть настойчивым.

Эх, вот ведь противоречивое я существо! Вон Галэн Файбардский тоже настойчивый, но меня это только бесит. Воспоминания о принце вызвали непреодолимое желание плюнуть в унитаз, что я с наслаждением и сделала. Нет, где-то внутри я ещё немного злилась на Верда, но, как бы там ни было, однажды я заглянула ему в душу, и увиденное мне очень понравилось.

От этих воспоминаний одолело какое-то сладкое томление, прямо как в романтических историях, которыми зачитывалась дома по ночам. К томлению примешался лёгкий страх перед будущим и предвкушение чего-то прекрасного. Обижаться и сердиться больше не хотелось, но все же расставить акценты необходимо, чтобы Аллакири впредь не делал поспешных выводов. Почему было не задать вопросы мне лично?

Тут некстати вспомнились слова Эллэ, о том, чтобы я не воспринимала содержимое, записки слишком серьёзно. Это оказалось подобно ведру холодной воды. И что же теперь делать? Как это всё понимать? Может, спросить у Райда, что он имел ввиду? Хорошо, что он обедает с нами, но Великая Мать, как же дотерпеть до обеда? Я же изведусь.