Академия Весны

– Да, типа Священного Писания для истинных. Такая валяется в домах чистокровных. Мы с Энгом однажды развели во дворе его дома костер, а в качестве топлива использовали эту книжицу.

– И? – Мелона разве что на стол с ногами не забирается от предвкушения истории.

– Меня приволокли домой за ухо, ему всыпали. Ничего особенного. – Она пожимает плечами, а потом поворачивается к Брайт. – Да, я знаю, кто такой Фиам.

– И что за чары?

– Ну, там куча чар, заклятий, ритуалов. Это большая книга.

– Значит, это не какие‐то одни определенные чары?

– Вроде как есть традиционная форма этих связующих чар. Про нее обычно пишут в романах типа «Любовника из темной башни», – закатывает глаза Нимея. – Чтиво, которое любит моя маменька. Ну, знаешь, истинная связь, чувства на двоих. Но эту муру вроде как не используют давно. Говорю же, это романтика для старых матрон. А в общем понимании чары Фиама – это целая книга, где описан миллион разных способов проклясть ближнего своего.

– А ее можно где‐то достать? – Брайт торопливо делает глоток кофе, чтобы дать себе фору и придумать новый вопрос.

– Вообще, в библиотеках такого обычно не хранят… и ни один истинный свое сокровище в руки иному не даст. Да и… если честно, они сами его зачастую в руках не держали. А тебе зачем?

– Да просто слышала историю… Мельком в библиотеке на отработке прочитала… может, кстати, и в «Любовнике из темной башни»… про девушку, которая случайно коснулась книги с чарами Фиама, и что‐то там было, и она стала чувствовать то же, что и один парень…

– Мерзкий парень? Паскудник? – Глаза Мелоны горят огнем от предвкушения байки на ночь.

– О да-а, – неуверенно тянет Брайт.

– Ну так вот что я скажу. – Мелона улыбается так, будто сейчас с потрохами разоблачит и сдаст Брайт, история которой явно шита белыми нитками. – Это не «Любовник», это «Пламя любви для сурового герцога»!

Нимея изображает, что ее прямо сейчас стошнит, а Овада мечтательно улыбается. Мелона же пускается в пересказ пошлого романчика Адны Илу, автора бестселлера «Любовник из темной башни».

– И почему же там эти чары разнесли полдома?

– Ну, я не помню… – Мелона кусает ноготь и смотрит на Оваду, которая тоже разводит руками.

– Потому что, если чарами не управляет опытный проводник, они выходят из‐под контроля, – закатывает глаза Нимея. Все замирают.

– Так ты тоже читала? Ах ты…

– А вид‐то делала…

Девочки бросаются на Нимею, а она хохочет и уворачивается от стопки полотенец, которую илунженки в нее запускают.

Значит, с нами не было проводника, а это точно чары Фиама, – сокрушенно думает Брайт, наблюдая за потасовкой.

Спать она уходит с кучей сплетен о Бэли Теран, знанием сюжета бульварного романа про магическую связь и уверенностью, что ее жизнь кончена.

* * *

Слава Брайт Масон обходит всю Академию так стремительно, что уже даже не напоминает простые сплетни. Это полноценный информационный шторм. Четыре дня, понадобившиеся, чтобы восстановить силы после взрыва в библиотеке, – а буквально всё, от «Она пыталась убить старосту Хейза» до «Этой дикой не место в Академии», теперь слышится из каждого угла, и Брайт вынуждена смириться. Раньше она была просто иной, одной из многих. Она была сиреной – редкостью, но, допустим, непохожесть на остальных можно было стерпеть. Стать изгоем – последняя капля.

Отныне все ее вечера будут посвящены уборке в библиотеке, и, по словам декана, ее ждет «непростое приключение», так как волшебные книги не сгорают и их недостаточно собрать в совочек и выкинуть. Они высвобождают магию, которая липнет к помещению почище призраков и плесени. Ей предстоит настоящая магическая уборка. На вопрос «А когда учиться?» Гаджи пожимает плечами и печально улыбается:

– Вы исключительно талантливы, Брайт Масон. В том, что касается проблем. И я не могу вам ничем помочь, разве что не исключу.

– К сожалению, – вздыхает в ответ она и идет на первую в своей жизни пару, которую по совпадению сам же Гаджи и ведет.

Нейромодификаторы занимались тем, что препарировали мозги, а точнее, влезали в голову и копались там. Все проблемы – у вас в голове! Это был их негласный девиз, который идеально отражал суть предмета. Практически любую болезнь можно было излечить, просто хорошенько «прочистив мозги». Психические отклонения, депрессии, даже боли в желудке – все это было там, в человеческих нестабильных мозгах. Наука тонкая, сложная. От здорового человека до овоща – один взмах лунным ножом.

Брайт никогда не думала, что пойдет учиться именно на этот факультет. Нейромодификаторы – медицинская элита. И вот теперь сидит Брайт Масон за первой партой и разочарованно смотрит на доску. Тема лекции… лунный нож? Серьезно?

– Кто мне скажет, что такое лунный нож?

И ни одной руки в воздухе, Брайт аж разворачивается и глядит на растерянные лица студентов. Она это проходила еще в четырнадцать!

– Мисс Масон, чему вы так удивлены? – У декана на лице покровительственная улыбка.

– М-м…

– Хотите ответить?