Академия воды. Бунтарка

Ректор о чем-то пошептался с торговцем, а затем велел адепткам, стоящим в первом ряду, разойтись по комнатам. Осталось лишь два ряда, мое сердце забилось чаще, стало трудно дышать, кажется, у меня даже температура поднялась от волнения. Я понимала, что вот-вот нас раскроют, но все-таки надеялась на какое-то чудо.

Вот и второй ряд адепток отправили по комнатам. Я подняла нос выше и гордо расправила плечи. Умирать, так с честью — решила я.

— Вот они! Вот эти воровки! — торговец тыкал своими толстыми пальцами в нас с Фрией.

— Стража, уведите их в катакомбы! — скомандовал ректор, а дальше все происходило, как во сне.

Глава 8

Друзья мои, поздравляю вас с замечательным праздником! С моим любимым праздником! С днем победы! Подвиг наших предков никогда не будет забыт! Смотря военные фильмы и слушая прекрасные песни тех времен мы можем проникнуться атмосферой того времени, прочувствовать то, что было на душе у людей в то время. Война это наше общее горе, а победа — общая радость. С праздником, дорогие читатели! Пусть подобное никогда больше не повторится!

«Что же я натворила?» — в который раз спрашивала себя, сидя на твердой кушетке в подвале академии. Разумного объяснения своему поступку найти не могла. Что и кому я хотела доказать? Самой себе? Фрие? Ведь просто могла сказать, что забыла деньги и попросить отложить очки до следующего выхода в город, а там бы что-нибудь придумала, чтобы раздобыть монет.

А еще последние слова ректора шепотом на ухо, когда меня проводили мимо него: «От тебя я меньше всего ожидал подобного, Лекса» — были настоящим наказанием. Кажется, я уже раскаялась в содеянном, но только какой в этом толк? Как я объясню пьюрам этот поступок, если самой себе не могу? Подобное поведение не достойно королевской дочки.

Когда мне надоело заниматься самобичеванием, я решила, что ничего смертельного не сделала. Подняла нос выше и втемяшила себе мысль, что все пьюры совершают ошибки и именно это делает нас живыми, настоящими.

В подвале было сыро и темно, металлическая решетка заржавела, от монотонного капания воды с потолка каждый раз передергивало, я слышала даже, что существует такой вид пыток.

— Фриа, хватит плакать, пожалуйста… — поначалу я успокаивала соседку, потому что понимала, что она здесь по моей вине, но потом это хныканье начало раздражать: слезами горю, все же, не поможешь. — Да прекрати ты, говорю! Все будет хорошо!

— Хорошо? Хорошо?! Да ты представляешь, что о нас будут говорить в академии? Ты понимаешь, что нас не просто подержат здесь какое-то время, а накажут? — и тут я поняла, что даже понятия не имею, какое наказание назначают за воровство. — Во-первых, мы должны будем выплатить торговцу компенсацию за украденное в двойном размере, при этом товар придется отдать. Об инциденте, непременно, сообщат нашим родителям, которые также должны будут заплатить за моральный вред торговцу и штраф в казну академии, поскольку нарушена деловая репутация.

Ой-ёй…вот это я молодец. Не знала, что из сказанного девушкой страшнее для меня, кажется, все в равной мере ужасно. Но если вина в том была моя, то Фрию просто обязана оправдать в глазах ректора и торговца.

Время шло, а вниз никто не спускался, что вызывало дрожь в коленях от волнения. Да что там в коленях, кажется, меня всю уже трясло, даже зубы постукивали друг о друга.

Я начала думать о том, зачем вообще в академии катакомбы? В голову ничего не шло, поэтому попыталась аккуратно спросить об этом у соседки по несчастью.

— Фриа?

— А? — устало отозвалась девушка.

— Не против поговорить, чтобы немного отвлечься? Иначе меня скоро удар хватит от страха.

— Давай, все равно заняться здесь нечем. — Фриа перестала плакать, слезы уступили место дикой усталости, расслабленности и апатии ко всему, все это на ее лице отражалось.

— Вот я все время слышу, что отличительные черты всех нас, водников — размеренность, спокойствие и доброжелательность.

— Ну да, это всем известно. — непонимающе хмыкнула девушка. — Нам всем с детства прививают эти качества, чтобы не выбивались из общей массы и сохраняли для других континентов верное представление о нашем народе. А в чем, собственно вопрос?

— Для чего в академии катакомбы, если все такие спокойные и уравновешенные?