Академия залетных невест

Пока она шептала и что-то чудила с моими волосами, я немного расслабилась. Даже глаза на секундочку прикрыла, все же организм требовал сна.

– Самое главное эти подлецы все равно напоследок оставят, – заинтриговала Кристина.

– Что? – взбодрилась я.

Она вздохнула и перекинула через мое плечо увесистую широкую косу.

– Знаешь, как родители рассказывают детям, что ходили в магазин и там их покупали? Шутка такая, да? А вот на Лахусе все буквально. Они сначала нас, невест, выбирают, потом делают свои грязные делишки, а через девять месяцев получают заказ, так сказать. Ребенка с красным бантиком. Обмену и возврату не подлежит.

– Но это же варварство какое-то! – зашипела я и встала с пуфика. – Надо что-то делать. Как ты сбежала? Давай опять и вместе?

Она резко закрыла мне рот рукой и повернулась к двери. А за ней шаги. Кристина округлила глаза, подобрала юбку длинной ночнушки и побежала в шкаф. А я и вовсе замерла, чувствуя себя нашкодившей школьницей.

У двери кто-то остановился. Словно прислушивался. Я даже подумала в кровать с разгону завалиться, но ноги как будто приросли к полу, и сердце опять забилось от страха. Знакомое, кстати, чувство. По нему уже можно предсказывать явление посетителей. Но тот, который стоял за дверью, все не входил. Ждал чего-то. Я не шевелилась, даже не дышала. И Кристина уже перелезла к себе, оставив дверцу шкафа немного прикрытой. В нем все равно темно, ничего не видно.

Был бы хоть малейший шум, я бы и не услышала тихие шаги, отдаляющиеся от моей спальни. Но в воздухе висела зловещая тишина. И я вздохнула с каким-то облегчением. Только зря. Спустя секунду замок в моей двери провернулся, и на пороге показался не кто иной, как ректор Вальд. Приплыли!

Не отрывая взгляда от насупленного ректора, я нащупала сначала рукой туалетный столик, а потом слегка наклонилась и схватила пуфик. Спокойнее с ним.

– Просто хочу убедиться, что ты хорошо устроилась, – сказал он и так улыбнулся, как будто наступил ногой на гвоздь, но все равно должен улыбаться.

Я могла бы опять начать жаловаться, но ни взгляд ректора, ни тот факт, что мы с ним остались одни в комнате, ничуть не располагали к душевной беседе.

– И все? – с надеждой спросила я.

А он взял и закрыл дверь. Изнутри.

В этой игре я была мышкой. Мужчина напротив – голодным и оттого подлым котом. А пуфик – случайной жертвой.

– Поставь это. Он тяжелый, – приказал ректор и сделал шаг.

– И н-не подумаю, – отважно заявила я. И неожиданно для себя тоже сделала шаг. Оказаться зажатой между стеной и страшным мужчиной с гипнотическими глазами больше не хотелось. Кстати, про глаза я сразу вспомнила и больше не смотрела. А потом и советом Кристины решила воспользоваться.

– Ректор Вальд, я это по незнанию к вам так обратилась, – прикинулась паинькой. – Ничего личного.

– Правда? – спросил он с насмешкой. Кажется, не поверил. Подняла на него глаза и грозно добавила:

– Правда! Думаете, я горю желанием стать беременной лахушкой?

Он хмыкнул и покачал головой. А потом сложил руки за спиной и приблизился еще. Я начала двигаться параллельно, стараясь удерживать дистанцию. На первый взгляд он не обращал на меня внимания. Подошел к окну, встал ко мне спиной и какие-то секунды ничего не говорил.

– Наш мир неидеален, Валерия. Но и ваш тоже. У вас сотни стран, в каждом свой правитель, свои проблемы. Того, чего в избытке в одной стране, не хватает в другой. И такое чувство, будто, у правителей отсохнут языки, если они попробуют договориться о взаимовыгоде. На Лахусе такого нет. Мы все живем и трудимся во всеобщее благо. У нас нет бедняков, бездомных, сирот и больных. Больные в принципе не рождаются, так как мы подпитываем исцеляющей энергией плод еще в чреве матери. Насилие над женщиной карается смертной казнью. Моментально – без суда и следствия. Жестокость по отношению к женщинам и детям в нас в принципе не заложена природой. Мы лучше ваших мужчин. А вам, земным женщинам, просто нужно время, чтобы узнать нас. И если тебе открылся портал, Валерия…

Ректор медленно обернулся, все еще держа руки за спиной, и внимательно посмотрел мне в глаза. На этот раз я устояла и не отвела взгляд.

– Значит, ты хотела новой и совершенно другой жизни. Даже если сейчас ты отрицаешь свое желание.

– Но я…

– Я пришел не спорить, а говорить, – оборвал он. – И тебя прошу послушать и подумать над тем, что я сказал.

Он ждал моего ответа, и я кивнула. Даже пуфик поставила и косу пригладила.

– Значит, сейчас никакого насилия не будет? – уточнила робко.

Ректор фыркнул, а потом отвернулся к окну, и его плечи начали подозрительно вздрагивать. Кажется, надо мной конкретно угорали. Нет, ну а что? В кабинете он меня пытался запугать, и у него вышло.

– Иди сюда, – позвал он. – Посмотри на свой первый на Лахусе закат.

Покосившись на пуфик, я покусала губы и несмело пошла. Насилие пообещали отложить, а вот вид из окна интриговал. Я во всей этой своей панике и не успела в него заглянуть.

Поравнялась с ректором, поднялась на цыпочки, чтобы увидеть побольше и охнула. А солнца-то три!

– Кошма-а-ар! – объявила я.