Академия Зла, или сын для козла (СИ)

— Поздравляем! Это надо отметить! Сейчас найду календарь и отмечу красненьким! Полусладким! — послышался ядовитый голос бабки. — Эх! И почему это меня на вокзале не украли!

— Поезд встал, — гневно оборвали бабку, которая зашевелилась. — Слышите?

— Слышим, — прислушались голоса, тихо шурша по чемоданам. — Встал! Мы приехали? Что? Уже?

Поезд действительно стоял. «Вы прибыли в Академию Зла! Убедительная просьба убрать за собой шелуху от семечек, огрызки и трупы!», — послышался бодрый голос. Детские голоса взорвали перрон. Их было слышно даже здесь.

— Господа и дамы, отцы и мамы! — прокашлялся чей-то отец. — Давайте договоримся! Ни звука! Это понятно? Под угрозой будущее и ваших детей!

— Ну разумеется, конечно, а как иначе? — послышалось со всех сторон.

У демонов всегда был свой этикет. Весьма гибкий и своеобразный. Не смотря на любовь к пакостям, хамству, грубости и ядовитым подколкам, демоны могли вести себя вполне солидно. Еще ни один смертный не припомнил демона, явившегося ему на зов в грязном костюме и вопросом: «Че надо?». Такое поведение считалось недопустимым и навсегда перечеркнуло бы поток душ, бесконечно поступающих в ад. Поэтому если какой-то демон вдруг чувствовал свою выгоду, то он тут же превращался в то, что люди называют вежливым и приятным человеком.

— Я буду молчать, как могила! — послышался сиплый и скрипучий голос.

— Еще раз! Сейчас у всех нас одна цель — попасть в Академию! — продолжал чей-то отец, пока поезд сипло спускал пар. — Потом — каждый сам за себя!

— Ну, разумеется! Конечно! А как иначе? — снова зашелестели чемоданы.

— Наша задача, господа чемоданы, не вызвать подозрений, — продолжал авторитетным голосом чей-то папаша. — Поэтому! Еще раз повторяю! Что бы ни случилось — молчать!

— Эх, сейчас я буду «потаскухой»! — мечтательно вздохнула бабка. — Будет меня таскать какой-нибудь мускулистый красаве…

Внезапно мы почувствовали, как летим вниз!

— Ааааа! — орали чемоданы мужскими голосами.

— Ииии! — визжали чемоданы женскими голосами.

А какая-то маленькая сволочь подавилась своей волынкой.

— Это что еще за?! — послышался голос, когда мы уже нашли точку и почку приземления. Чемоданы тихо кряхтели и охали, постанывали и ругались. — Срочно! Ректора сюда! У нас проникновение!

— Сейчас в тебя будет проникновение, если ты… — выругался кто-то. — Дамы и господа! К бою! Если надо мы будем прорываться в Академию с боем! На счет три! Раз! Два! Три!

Мы выскочили на свет. Если честно, то меня повело в сторону, а я покачнулась. Дикая вялость заставила меня плюхнуться на чемодан. Мамочки! Ик! Ой!

Вокруг меня валялись, сидели и стонали вялые и зеленые тела. На рогах у одного демона болтались розовые женские трусы с летучей мышью. Кто-то был перемазан зельями и хрустел спиной, кто-то выпрямлял хвост. «Моя нога-а-а! Моя рука-а-а!», — ныли вокруг. «Ты мне хвост отсидел!», — всхлипнул женский голос.

— О! Теперь я хоть узнала, что такое оргазм! А то сто лет с тобой живу, а узнала только сейчас! — стонала демоница, распластавшись на брусчатке.

— Это что еще за новости! Что вы тут забыли! — послышался суровый голос. — Его величество прибудет через десять минут!

Мы сощурились на пепельноволосого демона, который уверенным шагом шел в нашу сторону.

— Мы, между прочим, платим за обучение! — послышался голос позади меня. — И имеем право находиться на территории Академии Зла!

— И чем же вы платите? — спросил демон, отряхивая роскошные одеяния. — Обучение в Академии Зла бесплатное!

— Нервами! Родительскими нервами! — заорали возмущенные родители, готовясь к бою. — По законам демонов, раз мы тут, то мы имеем право тут быть!

— Вон отсюда! Вы уже свое отучились! — рявкнул ректор, стоя над нами.

— А ты сейчас свое отработаешь! — прокашлялись мы, вставая и распрямляясь. По правилам обычно в такие момент женщины закатывают истерику, а мужчины рукава, готовясь к драке. Но все произошло в точности наоборот.

— Я не собираюсь вас убивать. И даже собираюсь вас пощадить, — произнес ректор, демонстрируя демонический огонь в руке. — Кто-то же должен сдавать на ремонт и давать взятки?

Он хотел еще что-то сказать. Видимо, важное. Но неожиданно был пойман и обездвижен мощным ударом. Такой удар могла нанести только твердая мужская рука. Особенно, если ее держит в руке хрупкая женщина.

— Моя ж ты гадина, — усмехнулась чертова бабушка, сжимая в руке руку своего покойного деда. — Как всегда! С одного удара!

Ректор был связан поясом от халата, стреножен стрингами и временно лишен права голоса благодаря комочку из носочков. Охрана, которая до этого воинственно смотрела на нас, тут же сделала вид, что проверяет, а не шевельнулось ли что-то в кустах? Не крадется ли вражеский лазутчик в Академию Зла, куда вход посторонним воспрещен категорически!

— Наши дети участвуют в отборе! И обязаны присутствовать! — выкатили мы требование. И тут же вкатили ректору чемоданами. — От этого зависит судьба ребенка!

Мы были очень красноречивы. И приводили убедительные доводы. В итоге мы смогли убедить ректора в том, что дети без нас ну никак — мы просто протянули ему души.