Академия звёзд. За горизонтом светлеет счастье

– Скучно! – фыркнул Рик. – Я ходил гулять. Здесь есть сад, в соседнем блоке, с бассейном. Надо будет как-нибудь сходить. Еще встретил маминого друга. Она меня и отпустила-то из-за него, вроде как, присмотрит.

– Что за друг? Преподаватель?

– Ага, практических полетов. Аластер Алворлиг.

При последних словах я поперхнулась мясом и закашлялась. Вот тебе и огромная галактика!

– Слышала? – Рик вроде не заметил на моем лице или в глазах ничего необычного.

– Д-да, – прокашлялась я. – Слышала.

– Ага, маневр Алворлига – это его. Только на третьем курсе изучать будем астероидные потоки, хотя я видел и даже слушал рассказы. Они с мамой вместе учились в школе, а потом жили рядом, вот и сдружились. Мама вроде как за ним ухаживает, жалеет его, что никак не женится.

– А твоя мама…

Я прикусила язык, потому что спрашивать такое некорректно. Но Рик оказался не из обидчивых.

– Отец ушел года четыре назад к молодой девушке. Оставил нам содержание и ушел.

В такие моменты откровенных разговоров я остро чувствовала, что надо чем-то поделиться в ответ. Но делиться было нечем: я приютская, и этим все сказано. Даже чем-то сокровенным я, бездомная девочка, не могу поделиться.

– Бродерик, – прогрохотал вдруг мужской голос над головой.

Я замерла, сразу поняв, кого к нашему столику принесло. Сердце билось где-то у горла, грозя совсем остановиться. Я нерешительно подняла глаза.

– Мистер Алворлиг, – Рик пожал мужчине руку, – рад вас видеть.

– Как заговорил, – хмыкнул мужчина. – Мистером называть стал. Ну, молодец, мать бы гордилась.

Я краем глаза заметила, как горделиво выпрямился Рик, но только краем глаза. Все мое внимание было приковано к мужчине, стоявшему у нашего столика. К человеку, которого я знала, как отца.

Как и полагается офицеру звездного флота – высок, широкоплеч, отлично сложен. На вид не дашь положенных сорока трех лет. Лишь в волосах цвета горького шоколада просматривалась легкая седина. Тонкие губы чуть исказила усмешка, когда наши глаза встретились.

– Ну, и? Не учили вас еще называть имя при встрече с незнакомым офицером?

– Извините. Деми… Сараф.

Я не была готова называть имя хоть и понимала, что это глупо. Когда я писала ему в детстве письма, подписывалась Никой Сантьяго – по маминой девичьей фамилии. Мама стеснялась фамилии второго мужа, и Аластер о нем не знал.

Я надеялась, что он уйдет, дав тем самым мне возможность прийти в себя и успокоиться, но мужчина сел на свободный стул. К счастью, говорить он хотел с Риком, так что я просто наблюдала. Рассматривала. Увязывала смутные воспоминания детства с этим… новым Аластером Алворлигом.

– Завтра вам прочитаю вводную, – сказал он. – И в этом семестре у меня курсовая, учтите, выгоню половину. Особенно девок касается, вот зачем вы лезете в пилоты?

Я осторожно замерла над бедным десертом. И не нашлась, что ответить.

– Шли бы в швеи. Или как их… стилисты. Ну не ваше это, не ваше.

– Дядя Аластер, – хмыкнул Рик, – вы же их не знаете еще. Может, они талантливы.

– Талантливы, – проворчал он. – Знаешь, сынок, видел я эти таланты. Женщины другие, у них другая логика, другой разум, они решают чувствами. В полете нельзя решать чувствами, там важен холодный расчет.

– Холодный расчет я умею, – вырвалось у меня. – В приюте без него никак.

– А, единственный способ заработать сосиску – поступить? – хмыкнул Аластер.

Я вздрогнула и поняла, что если еще хоть на минуту останусь здесь, выдам себя излишней эмоциональностью. На глазах и так выступили слезы от небрежной фразы, брошенной между делом, но напомнившей мне о собственной беспомощности.

Я поднялась и, стараясь говорить ровно, произнесла:

– Извините, мне нужно идти.

– Ну вот, – хохотнул Аластер, – о чем я и говорил. Как будешь летать, если принимаешься ныть по поводу каждого придурка?

Пока я стояла с открытым ртом и пыталась придумать достойный ответ, мужчина и сам поднялся.

– Сиди, догрызай свою сосиску. Только не вздумай так себя вести у меня на занятиях, иначе окажешься на улице быстрее, чем чихнешь.

Он удалился. Я села на стул и машинально ковырнула вилкой десерт. Огорошенная, сбитая с толку. Теперь я уже не была уверена, что отец поможет мне встать на ноги. Может статься, ему вообще не нужна дочь.

Весь мой поиск строился на том, что он потерял с нами связь, а не разрывал ее. Когда они с мамой разошлись, он писал ей, присылал для меня деньги, а я отправляла ему подарки, которые делала в школе. Потом меня отдали в приют. Он, может, и писал нам, но письма получать было некому. Скажи я когда меня забирали, что есть папа, все бы сложилось иначе. Но тогда я полгода не могла разговаривать из-за шока, а потом моим рассказам никто не верил – приютские постоянно выдумывают себе родителей.

– Не обращай внимания, – вздохнул Рик. – Он грубоват.

Грубоват… я бы не таким словом охарактеризовала Аластера. Знакомство с ним было сродни удару по голове. Я не чувствовала вкуса того, что ела, да и не особо слушала то, что мне говорили. Я впервые в жизни задумалась, что, возможно, мои иллюзии насчет счастливого воссоединения семьи рухнут в пух и прах.

***