Академик (СИ)

— Академик, а правда базарят что ты лотерейщика голыми руками ушатал?

Спрашивал мужик, помогавший в кузове на погрузке. Вопрос немного за смущал Академика, он почувствовал, что у него краснеют уши.

— Нет, не голыми, у меня топорик с собой был, да и удачно попал, повезло.

Мужик, поерзав на картоне не унимался, продолжая расспрашивать.

— Так, а ты его потрошнуть то успел?

Академику стало забавно, явно прослеживался следующий вопрос поэтому он решил на него ответить сразу.

— Тебе, наверное интересно, что у него в мешке было? Там одна горошина была и несколько споранов.

Явно еще больше заинтересовав своим ответом народ, Академик совсем начал себя чувствовать, как ребенок перед взрослыми, нужно обрывать эти расспросы.

— Так Академик, а как горох выглядит?

Не унимался любопытный мужик, поглядывая с хитрецой на одиноко сидящего у борта Академика. Сунув руку в нагрудный карман камуфляжа тот в свою очередь достал завернутую тряпицу, и, аккуратно развернув которую, пальцами взял интересующую всех желанную добычу.

— На, смотри.

Протянув горошину самому любопытному из команды погрузки, положив ее тому на ладонь. Неожиданно все сидевшие уставились на лежащую на ладони горошину, словно на чудо света. Аккуратно вернув горошину, мужик, подобравшись, негромко резюмировал для всех.

— Не врут, значит про тебя.

Не зная что ответить, Академик только пожал плечами. В этот выезд, до стаба добрались без приключений, Академик даже закемарил под мерное урчание двигателя грузовика. Разгрузки, погрузки, серое болото бытия, затягивающие в себя вот вам и новый мир, полный всевозможных перспектив, предоставляемых Ульем на выбор, пока вас не съели. Одно здесь подогревает душу, это прогулки вечером по стабу, мимо двух его борделей со стоящими на перекуре работницами древнейшей профессии, выставляющими на всеобщее обозрение свои достоинства. Которые безошибочно определяли в нем неплатежеспособного, поэтому провожали проходящего мима Академика презрительными взглядами. По началу, его это напрягало, но потом, обратив внимание на то, что это мероприятие по прогулкам вдоль борделей он проводит не один, рассмешило, он не одинок в своих устремлениях. Добавляли масла в огонь восприятия, приходящие в эти заведения мужчины, демонстративно лапающие стоящих возле входа проституток за все интимные места на всеобщее обозрение при этом громко, на показ что ни будь выкрикивающие.

— Хороша, огонь баба, сиськарки закачаешься.

На что облапанные проститутки, только громко смеялись, продолжая выставлять свои прелести на обозрение окружающим.

Погрузки, разгрузки, сыто и занято вот только тоскливо и обреченно с чувством своей ущербности и ненужности. Пролетели три недели, и на пороге комнаты общежития появился Хмурый. Оглядев своим колючим взором комнату, он не здороваясь спросил.

— Чахлый съехал?

— Его Гангрена к серым отправил.

Хмурый, молча развернулся в дверном проеме и уходя аккуратно придержал закрывающуюся дверь. Вернувшись минут через тридцать, Хмурый, подойдя к своему шкафчику достал оттуда бинт и не спеша принялся бинтовать разбитые костяшки пальцев на руках, довольно улыбаясь.

На следующий день, выехали на погрузку памятного Академику супермаркета. Привычно сев уже на свою откидную лавочку, вдоль борта грузовика он рассматривал проплывающие мимо пейзажи. Небольшие поселки городского типа, заправки, придорожные мотели, теперь окружающие, для Академика не рисовалось сплошной неживой пустыней вокруг, все, как и в любом обитаемом мире, просто у каждого из них свои правила существования. Снова по приезду к супермаркету, привычный громкоговоритель голосом Полковника возвестил напуганных обывателей о том, что проводится террористическая атака, броне машины пробили проходы в мягком, гофрированном железе стен магазина и командой по рации, Полковник отметил время начала погрузки. Прием различной тары, перенос и составление в передний отсек кузова и вот наконец, в рекордные двадцать пять минут все загружено.

— Академик, дуй за мной.

Позвал его за собой Хмурый, спешащий к закрытой подсобке. Противоречивые чувства буквально начали разрывать его на части. Он прекрасно понял, зачем его зовет за собой Хмурый, наконец с шумом выдохнув, мужчина, решив для себя что когда-то надо начинать не только стирать по утрам трусы, после ночных эротических похождений. В помещении подсобки оказалось заперто трое напуганных женщин, жмущихся друг к другу. Выхватив одну из них, самую старшую по возрасту, Хмурый рявкнул.

— Смотрим сюда лярвы, и быстро заголяемся мохнатками на показ, не то тоже под нож пущу как куриц.

Нож Хмурого, демонстративно, с чавканьем погрузился в тело женщины несколько раз. Выпустив упавшую на пол и агонизирующую жертву, он устремился к самой молоденькой женщине, испугано прижимающие к себе руки. Схватив за шиворот, резко дернул ее на себя и глядя в глаза жертве, рявкнул своим хриплым, пронизывающим голосом.