Академик (СИ)

Мужчина, с силой, на мгновение обнял ойкнувшую Настю, затем резко развернувшись припустил трусцой, забирая в сторону от спешившей занять указанную точку для охоты на “еду”, стаи. Заняв присмотренную позицию для стрельбы, Академик отдал команду стае, на атаку муров. Рванувшие из засады зараженные с разноголосым урчанием, перепрыгивая канавы, валежник, понеслись на людей. Это опытные бродяги, их реакция была мгновенная, в едином порыве они рассредоточившись открыли выверенный огонь по набегавшим тварям. Чувствовалось отсутствие страха и суеты, стреляли неспешно и практически без промахов, все по целям. Каждое попадание по членам стаи, в душе Академика отражалось прошедшим сквозь нее ржавым гвоздем, заставляя его смотреть через прицел Вала на муров, как на лютых, ненавистных врагов. Он давно ощущал сработавший в душе незримый переключатель, на выдохе, палец плавно выбрал ход спусковой скобы, затем еще, еще, еще. Вскочив, и уже на полном бегу поменяв магазин, он влетел на место разразившейся схватки. Четверо противников были мертвы в их телах отчетливо виднелись пулевые отверстия от его попаданий. Пятый противник, перекатившись за толстый ствол дерева, готовился по дороже продать свою жизнь. Рассудок Академика взревел, заставляя того раздувая ноздри, отринув краски мира, видя все в черно-белом свете, ринуться на засевшего противника за деревом. Ни одного выжившего из стаи, ни одного, эти твари всех перебили, мрази, рвать на части ублюдков, убить. Ни две попавшие в тело пули, ни прыгнувший на него с ревом человек не смогли его остановить. Он готов сражаться до конца, за каждого убитого члена стаи. Рыча, не тише вцепившегося в него противника, Академик, инстинктивно выпустив Вал, выхватил нож, безжалостно вгоняя его в своего противника, с упоением чувствуя, как отточенное лезвие пробивая одежду с телом, с мягким чавканьем проникает во внутрь этой твари. Не уйдешь, подохнешь, за каждого убитого вами моего зараженного, получи тварюга. Внутренний выключатель, сработал только когда, завалив своего противника на землю, Академик, с упоением наделав в нем дырок, наконец вспорол ему живот и схватив за вонючие кишки начал заталкивать их своему противнику в рот. К удивлению мужчины, мур все еще был жив, блеск в глазах и замедленное моргание ресницами, выдавали хорошую дозу спека. Очевидно, перед атакой на себя погонщика, этот человек памятуя о непредсказуемости Улья, вколол себе дозу. Академик, растерянно смотрел на свои деяния, сидя поверх распотрошенного им человека и пытаясь стереть со своего лица, кровь и ошметки человеческого мяса. Наконец его глаза округлились в ужасе, возле него, на земле, валялась надкусанная печень, и взяться ей можно было только из начавшего в судорогах отходить человека. С ненавистью глянув в глаза умирающему, Академик, уловил от него едва слышное.

— Ты не человек, ты тварь, тебя глаза выдали, твари глаза.

Едва ощутимо дернувшись, развороченное тело человека замерло, навеки выпустив свою душу в мир Улья. На Академика накатила слабость, встав с убитого он первым делом вколол себе спек, вслед за этим ощущая разливающееся тепло по телу и легкую дымку в сознании. Подняв руку над головой, мужчина помахал Насте, пусть выбирается из своего укрытия, теперь можно. Подбежавшая на место скоротечного боя женщина, замерла, увидев его результат. Вытаращив свои глаза, она начала переходить от одного убитого зараженного к другому, наклоняться над ними, прикасаясь пальцами к холодеющим телам. Ее совсем не смущала кровь, разорванная плоть, тела изломанными куклами лежащие на земле. Остановившись, она, повернувшись к Академику забормотала не своим голосом.

— Как же так, всех убили, всех и за что, вот за это говно.

Рука Насти, указала на беспомощно лежащего связанным пленника. С безумным криком, женщина ринулась пинать беззащитного мужчину, стараясь носками своих берц попасть по больнее, выцеливая уязвимые места.

— Тварь поганая, это все из-за тебя, убью обезьяна лысая. Мразь, мразь, сдохни ничтожество.

Голос Академика на фоне этой истерики, прозвучал отстраненно.

— Настенька, достаточно его пинать. Все одно никого не вернуть.

Наконец выйдя из своего мирка, женщина увидела что погонщик ранен. Бросившись к нему, она, вцепившись в раненного мужчину, начала отряхивать его, стирать кровь с лица, следом целуя.

— Живой, живой как я дура напугалась. Я и не поняла сразу кто машет, побежала, а здесь такое. Миленький ты мой, живой. Сейчас помогу, только скажи что делать. Да ты же весь в крови, ты только не умирай, пожалуйста не умирай.

Приобняв Настю, Академик довольно улыбаясь начал успокаивать ее, шепча на ухо.

— Все хорошо, солнышко мое, напугалась бедненькая. Улей любит нас, все раны так, пустяк, ничего серьезного. Да прекрати целовать меня, я в человеческой крови весь уделался.

Настя, смотря преданными по собачьи, глазами, перед тем как снова впиться в губы мужчины, ее мужчины, едва слышно произнесла.

— Да какие это люди, твари.

Собрав все самое ценное с убитых муров, наконец развязали затравленно смотрящего на них с земли пленника.