Читаем Академик Трофим Денисович Лысенко полностью

Фальшивым является утверждение "трёхсот подписантов", что "генетика тесно связана… с практикой сельского хозяйства". Генетикой, действительно принесшей немало пользы сельскому хозяйству — см. например, сказанное выше об озимых пшеницах — было мичуринское направление. А вейсманистское направление, которое имели в виду под "генетикой" авторы письма, ничего не дало сельскому хозяйству ни в 1950-х гг., ни в 1960-х гг., ни позже. А то, что оно в конце концов дало — изуродованные колхицином формы растений и трансгенные продукты — оно бы лучше вообще не давало. К счастью, эта генетика до сих пор "ещё слишком молода"[414]. Недавно, во ВНИИ селекции и семеноводства овощных культур проходила научная конференция о перспективах селекции бобовых культур. На эту конференцию был приглашён профессор кафедры генетики МГУ д.б.н. С. А. Гостинский, который выступил с докладом о том, как используются современные методы RAPD технологий и ПЦР анализа, различные праймеры для идентификации не только полностью хромосом, но и отдельных их локусов. Закончил же он тем, что сказал: разработанные генетиками самые современные методики исследований совершенно не востребованы ведущими селекционерами страны. Так, что эта "живая наука" и до сих пор ещё "слишком молода", чтобы её услугами пользовались ответственные и знающие своё дело селекционеры.

В этом же письме "триста подписантов" сообщают, что якобы американцы на доходы от внедрения гибридной кукурузы полностью окупили свои затраты по изготовлению атомных бомб. Такая виртуальная хлестаковщина могла поразить воображение только партфункционеров типа Ю. Жданова.

Преувеличено утверждение авторов "письма трёхсот", что Н. В. Цицин вывел на основе пырейно-пшеничных гибридов прекрасные сорта. Хозяйственно значимых многолетних пшениц, обещанных Цициным, так и не было получено, а его однолетние сорта не имели и сейчас не имеют существенного значения для производства зерна в стране.

Здесь же "походя" объявляется, что положение Т. Д. Лысенко об адекватности наследственных изменений является экспериментально недоказанным. А как же быть с переделкой яровых пшениц в озимые под воздействием пониженных температур?

Режет слух беспрерывный скулёж по поводу "нашего отставания от мировой науки". Ведь немало европейских стран выращивают сорта пшениц нашей селекции[415].

Насквозь фальшивой является "забота" авторов "письма трёхсот" об авторитете Мичурина, якобы подрываемом Лысенко: "И. В. Мичурин… не имеет ничего общего с тем, что в течение многих лет после его смерти преподносится ЛысенкоУ всех нас вызывает искреннее недоумение утверждение Лысенко докладчиком на торжественном заседании, посвящённом И. В. Мичурину". Между тем, именно Т. Д. Лысенко много сделал для популяризации работ Мичурина, их издания и переиздания в нашей стране. А вот когда духовные наследники авторов "письма трёхсот" добились полной власти в биологических науках, то они изгнали из учебных программ работы не только Лысенко, но и Мичурина. В 2005 году журнал "Природа", в котором 75 лет назад сотрудничал Мичурин, на предложение напечатать к 150-летнему юбилею учёного статью о нём, ответил следующее: "Мичурин в своём деле был виртуозом-практиком, но человеком науки, несмотря на присвоенные ему звания, его назвать трудно. Между тем "Природа" — естественнонаучный журнал и сильно отличается от той, какой она была в 1934 году, когда в ней публиковался Мичурин". Судя по этому ответу, действительно, сильно отличается[416]. Главной целью проявленной авторами пасквиля "заботы" об авторитете Мичурина было не дать Т. Д. Лысенко выступить на торжественном заседании, посвящённом 100-летию со дня рождения Мичурина, что, конечно, нанесло бы удар и ему лично и его авторитету в обществе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары