Акелдама - кровавое поле битвы

— Хорошо, — отступила она и, легонько поцеловав его в щеку, вернулась в свое кресло.

— Ты собираешься остаться тут на ночь, — скорее констатировал, чем спрашивал Витольд, и тон его не выражал ни одной эмоции. — Что ж, тогда мне лучше уйти, — он начал подниматься, когда ее ответ заставил его потрясенно рухнуть обратно.

— Вит, ты тоже остаешься тут, — безапелляционно заметила девушка, и два ошарашенных мужских взгляда уставилась на нее…

— Да что я такого сказала-то? — Анита переводила взгляд с Витольда на Дамира и обратно — она оба явно находились в ступоре.

— Мив-шер, — откашлявшись подал голос Лесной Властелин, — может объяснишь, что конкретно ты имела в виду.

— Конечно. Вы просто так странно среагировал, что я просто не успела закончить, — она перешла к поеданию фруктов и потянулась за персиком — Дамир вздрогнул и напрягся.

— Мив-шер, положи пожалуйста, — попросил Витольд, заметив реакцию друга.

— Персик? — удивилась она.

— Персик, — подтвердил он. — После твоего представления за завтраком, это жестоко.

— О-о… — легкий румянец проступил у нее на скулах, и девушка поспешно вернула фрукт на место.

— Ты обещала объяснить, — голос Дамира был чуть хрипловатым.

— У меня есть план, как помочь Дамиру справиться с разбалансировкой, — сразу перешла она к сути, мужчины же ожидавшие чего угодно, но только не этого снова зависли. — Ребята, вы чего?

— Не обращай внимания, — немного сдавленно сказал Витольд. — Продолжай, мы тебя внимательно слушаем.

— Все просто, — она решила сократить объяснения и рассказать только в общих чертах, — мы с Дамиром засыпаем держась за руки. Сначала я, а через час он. Этого часа мне должно хватить, что бы договориться обо всем с Ру. Ру затащит Дамира во сне к себе, а дальше дело техники.

— И зачем вам я? — удивился Лесной Властелин.

— А ты будешь следить за нашим сном и разбудишь, если что пойдет не так, — ответила Анита.

— И как я пойму, что что-то не так?

— О, ты обязательно поймешь, — кривовато усмехнулась она.

Девушка устроилась на кровати, рядом лег Дамир, и они переплели пальцы. Под его теплым взглядом она незаметно для себя уснула и уже не почувствовала, как он подвинулся ближе и обнял ее. Витольд нахмурился и хотел что-то сказать, но Пустынный Властелин только поднес палец к губам побуждая того соблюдать тишину и продолжил любоваться спящей любимой.

Девушка медленно плыла на волнах сна, они качали, убаюкивали, дурманили. Ей было так хорошо, так спокойно. И вдруг рывок и… она оказалась на арене для поединков. Беглый взгляд и ее глаза упираются в него. Он стоит напротив нее — такой мужественный, красивый и высокий… Они созданы друг для друга, но рок сделал их врагами… Она всегда знала, что он сильный, очень сильный, а сильные люди принимают жесткие решения… но так и не смогла простить его. Любовь и боль сплелись в один неразрывный клубок… Затаив дыхание он ждет ее решения, но она гордая, чертовски гордая, такая же как и он, и не в силах отступить. Его лицо холодно и непроницаемо, лишь надежда бередит сердце. Но вот она подтверждает вызов — в его глазах отчаяние и боль, обреченность… Он медленно обнажает мечи… Глаза в глаза они сходятся в последнем поединке. Это и мучительно и сладко кружить с ним в смертельном танце под звон клинков, остро чувствовать его близость, видеть в его глазах ту же боль, что сжимает ее сердце… Вдруг он ошибается… атака…алая кровь на черном доспехе, один его меч падает, а он ловит ее, разворачивает так, что ее спина прижимается к его груди и… его клинок пронзает обоих. Она поднимает голову, и их губы успевают встретиться в последнем прощальном поцелуе — сладком от любви и соленом от сожалений, крови и слез…

— Анита! Анита! — знакомый голос вырвал ее из кошмара.

— Ру, — она вцепилась в него не в силах удержать слезы: отчаяние, безнадежность, боль из сна все еще были с ней.

— Тихо, шерити, — неф прижимал ее к себе и ласково гладил по волосам. — Это был всего лишь сон, всего лишь сон.

— Как такое возможно? — она потихоньку расслаблялась под его успокаивающими движениями. — Я ведь сразу же должна была попасть сюда. Мне ничего не должно было сниться кроме тебя.

— Прости, — вина в его глоссе заставила девушку поднять на него глаза, — я не собирался сегодня забирать тебя сюда. Мне нужно было подумать.

— Что? Но ты же обещал…

— Прости, — он опустил голову, избегая ее взгляда, проживавшего его буквально насквозь.

— Почему? — полувздох-полувопрос.

— Ревность, — Рунихера решил быть абсолютно честным с ней. — Знаю, что не имею на это право, но… ревную.

— Понятно, — она прикрыла глаза, пытаясь разобраться в себе: какой-то ее части ревность Ру очень льстила, а еще она чувствовала себя абсолютно разбитой.

— Ты не злишься? — он был удивлен.

— Нет. Я совсем без сил, да и вообще не могу на тебя злиться.

— А так? — он быстрым движением опрокинул ее и очень медленно и чувственно поцеловал. — Все еще не злишься? — его голос подобно шелку окутывал ее.

— Не злюсь, — улыбнулась она, чувствуя, что вместе с поцелуем в нее влилась и энергия.