Ах, эта Африка!

Я понял, что это лучший выход избежать участливых доброжелателей, и быстро сел в седло. Мы торжественно поехали шагом по широкому бульвару в тени громадных манговых деревьев вдоль глинобитных хижин, перед которыми сидели все жители от мала до велика, приветствуя нас и наслаждаясь зрелищем. Когда бульвар кончился, мы продолжили свой путь по дороге среди саванны, но и следа моих друзей не было, то есть в буквальном смысле этого слова, потому что я исследовал отпечатки в пыли, сравнивая их со следами копыт моего скакуна. Полно было следов ослиных и велосипедных, но не лошадиных. Через полкилометра мы повернули обратно и, продемонстрировав жителям вторую серию, добрались таким же манером до нашего двора. Там мои друзья сидели в креслах вокруг столика и вместе с Ламе и появившимся Ришко пили пиво со льдом. Лошади смирно стояли, привязанные к пальмам, рядом на земле дремал их поводырь.

— Куда ты исчез? — недовольно спросил Виктор.

— Как так «исчез»?

— Понимаешь, — объяснил Роже, — мы потихоньку взбирались на лошадей, а когда взобрались, смотрим, а тебя уже нет.

Я рассказал в деталях о моем рейде, и они, конечно, с наслаждением осмеяли меня.

— А вы почему не приехали? — спросил я.

— Почему, почему… — забурчал сразу помрачневший Виктор. — Любовнички, тоже мне…

— Ты это про кого?

— Про лошадей, — объяснил терпеливо Роже. — Мы не придали значения тому, что у меня жеребец, а у Виктора — кобыла. Когда парень отпустил поводья, мой жеребец пристроился за кобылой.

— Ну и что потом?

— Что потом, что потом! — вскинулся Виктор. — Поставил мне на плечи свои копыта, вот и все потом!

— Ха-ха-ха!.. А ты где был, Роже?

— А я съехал по крупу прямо под ноги жеребцу, такие большие копыта! Но я успел откатиться в сторону… пришлось нам вернуться обратно.

— Ну, вы гиганты! Это, Витя, тебе наука — не мешай любви! Ха-ха! Как там, с копытами-то на плечах?!

— Иди, иди… Чини свою лопнувшую уздечку, ездок!

ГЛАВА 9

В пятницу после полудня мы втроем лениво сидели на террасе, изнывая от жары и скуки. Вдруг у калитки приветливо заурчал Бубу, и появилась знакомая фигура. Ришко! С его приходом все оживились: он всегда излучает энергию.

— Мужики, завтра идем на капитана!

— А куда? — спросил я.

— На водопад Фелу.

— Ну-у, — сказал Виктор, — на твоей двушвухе целый день пилить, а наша вообще туда не пройдет.

— Все в порядке, я договорился, сегодня вечером возьму джип у Самира. Чтобы все завтра были внизу в шесть утра!

— Ой-ой, — заныли мы в один голос. — Ничего-ничего, пораньше ляжете, полуночники! — И он исчез.

Идти на капитана было моей давней мечтой. Капитаном в тех краях зовут нильского окуня. Это огромная древняя рыба, кроме хряща, никаких костей в ней нет. Размеров она достигает неправдоподобных — я однажды видел, как сетями выловили капитана около трех метров длиной и четыреста килограммов весом. Представьте себе этакого быстро плавающего, толстого, с тупой мордой, широко открывающейся квадратной пастью с четырьмя роговыми пластина-ми вместо зубов, хватающего и заглатывающего все, что подвернется. Натуральный бифштекс из капитана может, по-моему, сравниться только со свежезажаренным лососем. Чтобы поймать эту свинью без сетей, требовались кое-какие специальные вещи, и вот теперь у Ришко было все готово.

Водопад Фелу в мокрый сезон очень напоминал знаменитую Ниагару, только раза в два поуже и в три пониже, а в сухой там торчал каменный уступ с тремя основными промоинами, сквозь которые вниз бешено рвалась вода, и десятком маленьких. Под уступом покоилось вполне большое озеро, являвшееся целью нашего рыболовного путешествия. Дело в том, что осенью при наступлении сухого времени года уровень воды спадал довольно резко, и река выжурчивала из озера по каменистому перекату, где действительно курице было по колено. И вот несколько больших капитанов, задержавшись неосмотрительно в глубине озера, оказались отделенными перекатом от основного речного русла. За прошедшие месяцы они подъели все озерные запасы средней и даже мелкой рыбы и начали голодать. Местные рыбаки сообщили об этом Ришко, и он организовал нашу экспедицию.

Нам потребовалось три часа, чтобы на джипе проехать те шестьдесят километров от города до водопада, но сейчас мой рассказ не о том. Ришко выбрал место, где скала полого уходила в воду, и у самой кромки была большая яма, заполненная песком.

— Здесь будем упираться, — сказал он.

— Зачем упираться? — спросил я.

— Увидишь, если повезет, — коротко ответил он и принес из машины сумку и большую тяжелую деревянную дубину. Из сумки он вынул кольцо полуторамиллиметровой нейлоновой лесы, один конец которой привязал к стволу стоящего метрах в пяти позади нас дерева. К другому концу лесы была накрепко приделана басовая гитарная струна («Чтобы не перекусил», — объяснил Ришко), завершавшаяся тройником из десятисантиметровых угрожающе блестевших стальных крючков.

— Роже, принеси, пожалуйста, бачок с живцом. Живцы были чуть ли не по полкило весом каждый.

— Вот мы его накормим, — бормотал Ришко, всаживая тройник бедному живцу в спину.