Ах, как хочется жить… в Кремле

Законодательное собрание Санкт-Петербурга наконец-то приняло закон о назначении выборов губернатора города на 19 мая. В соответствии с указом президента о переносе выборов с 16 июня на 19 мая. Депутаты противились, срывали заседания из-за отсутствия кворума – попросту не регистрировались.

Сегодня газета «Коммерсантъ» описывает, как удалось провести это решение. Председательствовал на заседании заместитель председателя заксобрания Сергей Миронов. Он неожиданно объявил регистрацию депутатов не через электронную систему, а путем «переклички». Не дав никому опомниться, начал под стенограмму называть фамилии депутатов, которых он «наблюдает» в зале. Огласив на одном дыхании имена 33 депутатов (именно таков кворум), Миронов поставил на голосование вопрос о переносе выборов на 19 мая. «За» было подано 27 голосов – теперь уже путем электронного голосования.

«В Мариинском разразился невиданный скандал. Сразу же объявилось 8 депутатов-"призраков“, написавших заявления о том, что они отсутствовали в зале и просто „почудились“ г-ну Миронову, страдающему „галлюцинациями, миражами и потерей зрения“. Кроме того, выяснилось, что в спешке вице-спикер по два раза назвал двух депутатов, а значит, всего зарегистрировался 31. Но тут же большинством голосов было решено, что „нарушения регламента не были существенными“ и закон о назначении выборов губернатора посчитали принятым».

Депутаты, чьи полномочия заканчиваются в 1996 году, продлили их на два года и назначили свои выборы на 6 декабря 1998 года. За эту поправку голосовали преимущественно депутаты из числа сторонников Собчака.

23 марта

Полно слухов о закрытом совещании у Ельцина. Вроде бы снова обсуждали вопрос о запрещении Компартии, роспуске Госдумы, переносе президентских выборов на более поздние сроки. Слишком низкий рейтинг у Ельцина – три процента, чтобы сейчас идти на выборы.

(Прим. 2018 года. В книге «Президентский марафон» (2000 год) Ельцин так описывал это: «23 марта в 6 утра состоялось закрытое совещание с участием Черномырдина, Сосковца, силовых министров, главы администрации Николая Егорова. Я ознакомил всех с этим планом, сказал: „Вот есть такая идея. Высказывайтесь. Что вы об этом всем думаете? „

Повисла тяжелая пауза.

Неожиданно резко против этого плана высказался Анатолий Куликов, министр внутренних дел. „Компартия, – сказал он, – в половине регионов России контролирует местную законодательную власть. Она выведет народ на улицы. За всех своих подчиненных в этой ситуации поручиться не могу. Что будем делать, если часть милиции будет за президента, другая – против? Воевать? Это же гражданская война“. Ту же позицию занял и Черномырдин, сказав, что не понимает, чем вызвана необходимость столь резких и необратимых ходов.

Но большинство участников этого утреннего совещания поддержали идею переноса выборов. „Борис Николаевич, – говорили мне, – вы же не отказываетесь от выборов, вы только переносите их на два года, поэтому обвинить вас в нарушении демократических принципов нельзя. Народ не хочет никаких выборов. Все привыкли к вам. И с коммунистами можно покончить только решительными действиями. Сколько лет они будут людям головы морочить, отравлять всем мозги?! Сейчас, может быть, тот самый благоприятный момент, когда это можно сделать. У вас пошел рейтинг вверх, за вами все пойдут“.

Наконец я сказал: „Все понятно. Большинство – „за“. Совещание закончено. Идите, я подумаю сам“.

Оставшись один, я все обдумал: решать надо сейчас, в течение суток. Откладывать такие вещи нельзя, иначе информация может просочиться. Опять почувствовал этот внутренний холод: я один должен принять решение и один отвечать за него.

Пока я находился в кабинете, Таня позвонила Чубайсу, позвала его в Кремль. „Папа, ты обязан выслушать другое мнение. Просто обязан“, – сказала она. Ия вдруг понял: да, обязан…

…Когда Чубайс волнуется, его лицо мгновенно заливается алой краской.

"Борис Николаевич, – сказал он. – Это не девяносто третий год. Отличие нынешнего момента в том, что сейчас сгорит первым тот, кто выйдет за конституционное поле. Хотя, в сущности, и в девяносто третьем первыми за флажки вышли они. Это безумная идея – таким образом расправиться с коммунистами. Коммунистическая идеология – она же в головах у людей. Указом президента людям новые головы не приставишь. Когда мы выстроим нормальную, сильную, богатую страну, тогда только с коммунизмом будет покончено. Отменять выборы нельзя“.

…Мы разговаривали около часа.

Я возражал. Повышал голос. Практически кричал, чего вообще никогда не делаю.

И все-таки отменил уже почти принятое решение. До сих пор я благодарен судьбе, благодарен Анатолию Борисовичу и Тане за то, что в этот момент прозвучал другой голос – и мне, обладающему огромной властью и силой, стало стыдно перед теми, кто в меня верил…»)

24 марта

Ельцин подписал указ о жилищной программе «Свой дом».

* * *