Ах, молодость, превратности любви...(ЛП)

Гарри помахал перед ее глазами очень знакомым флаконом. Этикетка на нем гарантировала, что она не могла ошибиться. Odoratus Amabitur.

– Откуда у тебя это? – сумела спросить она, явно потрясенная.

– Я стащил его, как только Снейп заменил его. Я не уверен, что он уже заметил – если заметил, мне придется придумать действительно веское оправдание, но мне все равно. Я также украл противоядие из шкафчика в его личных покоях – мне удалось улизнуть во время трюка Фреда и Джорджа с болотом.

Он вынул еще один флакон и поставил оба на маленький столик.

- У тебя будут из-за этого большие неприятности, – ахнула Гермиона. – Гарри, тебе следует быть осторожнее. Мы уже говорили об этом, Амбридж нужен только хороший предлог, чтобы исключить тебя из Хогвартса…

- Мне все равно, - просто сказал Гарри. - Я хочу показать тебе, что я чувствую. Я хочу, чтобы ты использовала эти духи на себе.

Он снял крышку с первого флакона, показав маленькую распылительную головку. Гермиона выглядела удивленной, затем поджала губы.

– Нет, Гарри. Я никак не могу этого сделать.

– Гермиона…

– Ты можешь считать, что чувствуешь то же самое, но ты этого не знаешь. Ты не знаешь, что это сделает! Что, если ты свихнешься и…

– Я привел тебя в отдельную комнату, просто чтобы больше ни на кого не повлияло, – успокоил ее Гарри. – Если я действительно свихнусь, противоядие в другом флаконе, и я уверен, ты сможешь убедить меня позволить распылить его на меня и оставить тебя в покое.

– Нет, – теперь уже твердо сказала Гермиона. – Гарри, я понимаю, ты чувствуешь себя обязанным, но это не выход. Если я распылю противоядие на себя, и ты избавишься от чар, ты ничего не вспомнишь, и…

– Ты ведь все помнишь, так?

– Да, но это только потому, что на меня это не повлияло…

– На тебя это подействовало, – напомнил ей Гарри. - Снейп говорил. Разве ты не видела сияние на моей коже? Разве ты не чувствовала запах…

– Конечно, чувствовала, – воскликнула Гермиона, теперь уже расстроенно. – Но, Гарри, это совсем другое.

– Это не так, – успокоил ее Гарри. – Все будет точно так же.

Гермиона выглядела разбитой.

– Но, Гарри, что, если не получится? Что тогда?

И на этот раз она имела в виду не противоядие, а спросила о чем-то более важном, более глубоком. Он посмотрел на печальное, неуверенное выражение ее лица – в этот момент она была такой уязвимой, что он не смог смотреть на ее страдания. Гарри смело сделал шаг к ней и поднял правую руку, дотронувшись до ее лица. Он мягко погладил ее по щеке легкими успокаивающими касаниями и осторожно убрал за уши несколько выбившихся прядей. Ее лицо на ощупь было таким нежным. Он приблизил лицо к ее лицу так, что их носы почти соприкоснулись, и заметил, что Гермиона затаила дыхание.

– Ты мне доверяешь, так? – повторил он.

Ее глаза были так близко, что у Гарри возникли проблемы с фокусировкой, но он смог заметить, что ее взгляд был полон смелой решимости.

– Всегда, – ответила она.

Свободной рукой он поднял Odoratus Amabitur.

– Хочешь сделать это сама?

Гермиона кивнула. Гарри отступил на шаг, чтобы дать ей немного пространства, она взяла у него флакон и капнула одну маленькую каплю. Он увидел, как зелье попало на кожу, а в следующий момент кожа впитала жидкость. Гермиона сразу же засияла – но для Гарри она всегда была такой.

– И что? – спросила она. – Есть желание безумно накинуться на меня? Как я выгляжу?

Гарри улыбнулся.

– Ты Гермиона, – сказал он. – Может быть, чуть более сияющая, но все та же. Просто Гермиона.

– И… Это ведь хорошо, правда?

Он нежно улыбнулся ей, вспомнив их разговор в Визжащей Хижине.

– Поверь мне, Гермиона. Это самое лучшее.

Он снова приблизился к ней, наслаждаясь запахом, который был гораздо сильнее, чем обычно, тем знакомым запахом, который он почуял все эти недели назад. Может быть, из-за зелья, или, может быть, это было просто ее взгляд, но весь его нервяк испарился и освободил место совершенно другой эмоции – предвкушению. Одним движением он притянул ее в объятия, а в следующее мгновение почувствовал, как его губы коснулись ее губ. На мгновение он остановился, чувствуя, что это вот-вот произойдет, и насколько это его возбуждает. Он почувствовал мягкое дыхание Гермионы на своем лице и улыбнулся. Он хотел этого больше всего на свете.