Ах ты... дракон! (СИ)

    И очень вовремя. Ветка неведомого дерева, по которой приспичило погулять ушастому путешественничку, была на редкость пышной и развесистой. И увесистой. Тоже на редкость. На эту мечту Мичурина налипло не меньше трех кило снега. И теперь она радостно покачивалась, освобожденная от тяжести, а весь груз достался... правильно, нам. Причем распределился на редкость равномерно, никого не оставив без холодненького. По адресу мохнатой заразы высказался даже терпеливый Славка, правда он пожелал всего лишь провалиться в сугроб поглубже. А вот что сказал хозяин, осталось неизвестным - ругательства по неизвестным причинам на русском языке не звучали, оставаясь "непереводимым фольклором". Бабка считала, что это к лучшему. О, бабка тоже очнулась и вместе со всеми пыталась стряхнуть штушин подарочек. Упакованные в варежки лапки суетливо хлопали по самодельной куртенке, а губы... хм, а если приглядеться, то зверику сейчас достается не только от нас. Просто бабуся, в отличие от остальных, осуществляет посыл втихую, только губами шевеля. Или мы ее просто глушим?

    Правда, Янка все равно не слушала.

    - Штуша! - позвала она, старательно вглядываясь в коричнево-пятнистый ствол. - Где ты? Штуша!

    Тишина.

    - А где он? - тихонько спросила малоинформированная бабуся.

    - В дупло влез...

    - В ту дыру? Крупновато для дупла. Я бы сказала, что это почти берлога...

    Забыв про снег, мы дружно задрали голову, взирая на дупло. Оно отзываться явно не собиралось. Ни мохнатика, ни звука, ни шороха.

    - Штуша? - губки малявки задрожали. - Штуша...

    Светлые глаза подозрительно заблестели. Кажется, она всерьез собралась зареветь.

    Наши засуетились.

    - Яночка, ну чего ты? - торопливо вступила Ирина Архиповна. - Штуша там подружку встретил... или папу с мамой...

    - Вряд ли, - невовремя проявил сомнение Эркки. - Меуры не живут в таких дуплах. Может, он просто наткнулся на кого-то посильнее?

    - Что? - маленький ротик жалобно приоткрылся. Как у потерявшегося птенца.

    - В смысле, его кто-то...

    - Эркки! - прошипела бабуся, обрывая предположения на полуслове.

    - Не надо так волноваться, - поспешно дал задний ход "хозяин". - Может, он просто... того, заснул...

    - Штуша!!! - заорала малявка так, что дерево дрогнуло и на нас рухнула новая порция снега. - Штушенька-а-а!

    На бледном личике проступило такое горе... Честное слово, если бы не скрутивший холод, я бы не выдержал и тоже полез с утешениями. Да, я не нанимался утирать нос всякой мелочи. Я не нянька. Но временно это малявочное - мой напарник. И потом... У мелких надоед тоже бывает большая беда.

    - Яна, ну что ты переживаешь раньше времени? Подождем, вернется твоя зверюга! - нда, утешитель из меня...

    - Не плачь, детка...

    - Хочешь сладкую плетеночку? Варью ниутта! Лонто льемо суули!

    - Ричи-чи? - жизнерадостно чирикнули с ветки. - Рчччч!

    И что-то долбануло меня по темечку. Уже предчувствуя, что утешать сейчас придется не Янку, я вскинул голову - пушистая зараза, ревниво глянув на "хозяина", фыркнула и прицельно метнула что-то уже в него.

    - Хиляйнен!

    Попала. На носу Эркки расцвело красное пятно - кажется, какая-то ягодка оказалась недосушенной - и он наклонился за снегом, вытираться. Правда, выражение у него мелькнуло... такое, нехорошее. Типа "Нну, тварь, ты меня попомнишь". На миг мне даже показалось, что ему надоест с нами возиться прямо сейчас, но нет. Выпрямился, на Янку смотрит, улыбается. Еще бы, та так сияет, что улыбнулся бы, наверное, даже голодный медведь.

    - Штушенька!

    - Твой Штуша, похоже, решил, что теперь его очередь тебя кормить. Это тоже сладкое.

    - Ура! Я тебя люблю!

    - Ричи-чир, - согласился зверек, вытаскивая из дупла новую "бомбочку" - ветку с крупными сушеными ягодами.

    Может, показалось?

    - Это что? - зачарованно прошептала Янка. - Звездочки? На снегу...

    - Действительно, блестит что-то...

    - Цветы, Старейшая.

    - Цветы? На снегу?

    - Особые цветы, снежники называются. Цветут круглый год, зимой тоже. Сорвать?

    Вблизи цветок был еще лучше - серебристый, размером с некрупную розу, он немного напоминал нарцисс. Наружные лепестки были серебристо-голубыми, плотными, и отливали на солнце легким живым блеском, будто ртуть. А внутренний "венчик" сиял нежной белизной, как свежевыпавший снег, как пух самого белого на свете кролика. Я присел рядом прежде чем сообразил, что делаю. Протянул руку. Цветок качнуло ветром, и лепестки щекотно прошлись по ладони, будто прося погладить.

    - Прелесть какая... - прошептала Янка. - Давай не будем его рвать? Он такой красивый.

    - Что? А-а... Не будем.

    Не такой уж этот мир паршивый, если в нем растут такие вот... снежники. Прямо потеплело где-то внутри.

    - Эркки, а почему они растут только возле поселка? Ян, покатаешься? Садись на плечи.

    А взгляд у него странноватый. Почему-то я пожалел, что спросил.

    - Да нет... они много где растут... может, пойдем уже? Зимний день короткий... Хочешь, сорви себе в дорогу букет, раз так понравились. Хочешь?

    - Спасибо, еще с букетиком не таскался!

    Он отвел глаза. Словно бы... хм... словно разочарованно.

    - А ты, Слава? Нравятся цветы?