Ах ты... дракон! (СИ)

      Славка обнаружил, что лежит, уткнувшись лицом в снег. Уж подтаявший, но не ставший от этого более приятным. Скорей, наоборот... хотя любители ледяных компрессов пришли бы в восторг...

      Кашель, а также довольно невежливый вопрос в пространство, что за *** вокруг творится, показали, что напарник к таким любителям не относится. Заодно стало ясно, что Макс

      А) никуда не делся,

      Б) замерз и пребывает в чрезвычайно плохом настроении,

      В) крайне не одобряет наркотические вещества - любые.

      И на закуску: этот **** (очень нехороший) снег должен *** (удалиться на довольно большое расстояние, правда, своеобразным маршрутом), потому что окончательно **** (очень сильно повлиял на душевное равновесие).

      - Славк, какого хрена это было?

      Славка улыбнулся.

      Ну, зато живой.

      Условный рефлекс "Макс-ругается-значит-все-не-так-уж-плохо" снова получил подкрепление. Напарник и впрямь был жив. И почти здоров на вид.

      Правда... хм... вид у него... незапланированный.

      - Макс? - осторожненько поинтересовался парень. - Ты как? Полегче?

      Напарник вздохнул. К счастью, в сторону.

      - Терпимо... Блин, голова как чужая... но при этом болит, зараза, как две своих. Встану на ноги - такое устрою здешним нарикам - не обрадуются. М-м...

      - Макс...

      - Слушай, Слав, - не поднимая головы, глуховато проговорил Воробей, - девчонка эта... ты ведь ее тоже видел? Она не глюк?

      Славка закопался в мешке, выискивая сверток с лепешками. Когда голова болит, лучше есть что помягче.

      - Да нет, это не галлюцинация была. Я так понимаю, она где-то далеко, но при определенных условиях мы можем... она назвала это "единение".

      Напарник оживился:

      - А тебе про это самое единение рассказывали? Ну, в Стае?

      - Нет. Макс, послушай...

      - Про еду даже не говори, - Макс поморщился. - Мне сейчас даже мысль про еду... лучше скажи, где этот?

      "Этот" сидел на крылечке. И в данный момент вовсю таращился на нас. Как и немногочисленные местные жители, сбежавшиеся на шум.

      - Где и раньше.

      - Так че ты стоишь? Прячься!

      Он поспешно поднял голову - гребень дернулся. И замер.

      - Да как бы тебе сказать, напарник... - я легонько хлопнул Макса по массивной бронированной лапе. - Мне кажется, в настоящий момент вопрос пряток немного потерял актуальность.

      - Дракоооооончик! - тут же сдал Макса наш временно недееспособный маг. - Покатаешь?

Макс

      Этот идиотский мир когда-нибудь меня попросту доконает. Да что ж тут все так и норовят меня чем-то травануть?! Бандиты, которым потребовался карманный маг, Ритха, которой остро занадобились "средства побега" и она своей инициацией превратила нас во комбинацию тарана с личным транспортом... И теперь эти еще!

      Сроду наркотики не пробовал и не собирался! И крепче снотворных даже не продавал ничего никому! Оно мне надо, так себе век укорачивать? Наркотики дело такое, что по-любому линию жизни укоротят. Сам потребляешь - сам и убиваешься, другим толкаешь - так рано или поздно найдутся те, кому твоя карма не понравится, и придут ее просветлять оптимально скорым способом...

      А здешние, видать, этот закон еще не открыли...

      Мать твою, что ж так хреново-то? В смысле - почему мне одному?

      Терхо в кайфе, Славке хоть бы что, а я опять слабак выхожу?

      Похоже, что так.

      Холод не уходил, наоборот, он будто набирал льда, причем живого и злого, и точно жрал меня изнутри, цепляя то одну сферу, то обе сразу. Цапал когтями, рвал и путал "нитки узора", все ходило ходуном, и Славку я еле слышал...

...Когда появилась девчонка, все стало... по-другому. Я не знаю, какой ее видел Славка. Мы как-то... не знаю... мы будто стали кем-то одним, большим и целым... почти... и это было до чертиков странно и почему-то знакомо, словно такое уже было. И еще было странное ощущение, что чего-то не хватает.... Словно в цветном наборе не хватает карандашей, или в узоре каких-то линий, завитков. Не знаю, как объяснить. Но не об этом сейчас.

Она была...

Мне опять не хватает слов.

Она была.

До сих пор я считал, что самые красивые цветы на свете - снежники. Она была снежником. И белой лилией на зелени мха. Узорами инея на темном зеркальном стекле... И кувшинкой на широком темном листе. Славка видел ее как-то иначе, он говорил спокойно, даже злился на что-то... а я даже не могу вспомнить, что за бред я нес. Она была такая...