— Ну что, пойдем тогда домой?
— Угу…
Домой. Я мрачно покосился на избушку. Отсюда, с площадки между скал, избушка казалась игрушечной. Ровные, будто по ниточке, бревна стен, блестящая под лучами солнца крыша. Вчера неожиданно потеплело, и стаявший снег приоткрыл аккуратно уложенную деревянную черепицу. Как чешуя дракона… если, конечно, на драконе бывают сосульки. А что, похоже. Удивленный неожиданным сравнением, я присмотрелся. И правда — надстройка на крыше (для хранения припасов) напоминала драконью голову, голову, ведущий к ней проход — шею, а справа и слева дракон «распахнул крылья», прикрывая баню и решетчатые сарайчики с поленьями и «горюч-камнями». Хвост (небольшой навес для просушки то ли трав, то ли просто белья) чудовище подобрало, мирно устроившись баиньки. Только выступающая двойная труба не вписывалась в образ. Сошло б за рожки, но почему на спине, и почему только с одной стороны?
Дом…
А что, и дом. Со всеми его фокусами вроде вспыхивающих камней-лампочек, мертвого сна от подсунутого малявкиным Штушей веника… снега, который отчего-то все время прицельно стряхивался за шиворот, причем именно мне, больше никому.
Но все-таки мы не так уж плохо тут жили.
Штушу, конечно, Эркки подарил. И в домике приютил. Насколько захотим, ему, мол, домик теперь долго будет без надобности. Пятую постель соорудил буквально за полчаса, удобную, низкую — для Славки. Сам на второй этаж нар забрался, оставив нижние места старушке и девочке, добрый человек. Занавесочку сообразил, женские нары на ночь отгородить, шкуры зверьи откуда-то приволок. Пра-авильный. Кладовку распотрошил, здешние веники настенные — показал, что именно тут пить-есть можно, а что годится только ночных кровососов отпугивать. Комаров местных то есть. И про мир здешний рассказал, и про гостей расспросил. Хорошо так расспросил, с искренним интересом и сочувствием.
И потом этот случай, со Славкой…