Ах ты... дракон!

Здесь не так ж легко жить, если ты — горожанин. Ремесло прокормит тебя, если есть руки, здоровье и хоть капелька удачи. Но оно же и убивает. Кожных дел мастера умирают от болезней дыхания, пекари от сердца, и так везде.

Тебе также сложно жить, если ты вельхо. Несмотря на защиту магии, смертность только среди личинок — каждый двенадцатый. А только вошедшие в силу молодые вельхо гибнут еще чаще… теперь.

Можно посочувствовать, наверное. Только никто из одаряемых сочувствием, вероятно, не согласится поменяться местами с ним. Ибо драконовером в мире Пяти богов быть еще сложнее.

Если у кого-то — у любого человека — сгорит дом, окружающие посочувствуют. И правитель города, если он на своем месте, выделит пострадавшим помощь. А не выскажет публично злорадное: «А еще говорят, что у них особые отношение с огнем! Не настолько особые, видимо!» Если на дом любого обычного человека случится нападение преступивших, на помощь придет городская сторожа. Должна придти. А если у кого-то заберут из семьи ребенка, то это назовут преступлением. А не спасением детей из грешного семейства.

Впрочем, за это он почти благодарен… временами. По крайней мере, на своем месте он приносит немалую пользу.

Словом, выжить «сектантам, в грехе веры в разумность нечестивых драконов пребывающих» не самое просто дело. Потому и живут драконоверы не поодиночке, а общинами, сплотившись вокруг своих убежищ и «сокровищниц», потому и на юге их почти нет, а вот здесь, близ гор, почти спокойно, почти открыто. Потому поддерживают тесные отношения, всегда и везде, где это возможно, защищая своих. И, наверное, именно поэтому, драконоверов в последние лет тридцать повадились звать белыми лисами. Мол, увертливы и пронырливы они, как эти малопочтенные, зато живучие звери.

Сам Поднятый против новой репутации своего народа не имел. Наделение противника неправильными и зачастую унизительными кличками — традиция древняя и бороться конкретно с ней — бесполезно. Наоборот, бывший мальчишка из разоренной общины всемерно следовал некоторым белолисьим традициям, например той, что про устройство норы: на один основной ход делай семь запасных. Семь не семь, но четыре запасных выхода в доме Поднятого было. А еще четыре кладовки с неприкосновенным припасом, подземный ход и слуховые канальца.

И когда он приглашал почтенных вельхо уважаемой Руки поселиться в его доме, было это далеко не только по причине гостеприимства…

А за стеной кипели страсти:

— Ты понимаешь, что происходит? Запретные знаки не один, не два — целая система, отработанная, явно часто применяемая! И никто из Круга — ни один из наших так называемых покровителей — не сказал по этому поводу ни словечка!

— Не знают?

— Прикрывают!

— Все?

— Не тупи!

— Гэрвин, хамить обязательно?

— Простите. Извини, Вида.

— Я тоже видел полигон. Извинения приняты, — как всегда суховато проговорил тот. — И ты не так уж неправ.

— Ты о чем?

— О покровителях этих захватчиков. Ренегаты наша вечная пугалка для молодежи. Все знают, что ренегаты время от времени появляются «в дружных рядах доблестных вельхо», — в бесстрасстный голос вплелась нотка непривычной злости. — Все знают, что причина тому несовершенство Зароков и «излишняя пытливость ума, свойственная юному поколению»…

— Или жадность, — пробормотал Эвки Беригу.

— И прочие недостойные вельхо желания. Иными словами, в появлении ренегатов виноваты не наставники, сформировавшие систему Зароков, а отдельные недостойные личности. Так?

— К чему ты клонишь?

— Погоди.

— Эти недостойные представители выискивают несовершенства в целях личной выгоды, доблестная Нойта-вельхо и мы, ее Руки, разоблачаем недостойных и судим по делам их и по намерениям. Строго и наглядно. А проверки у нас регулярные и уклониться от них невозможно. Раз, допустим, пропустил, потому что был на задании, два… но потом все равно покажешь руки высшему. И если есть нарушения, то следует кара — лишение магии. Так ведь?

— Так. Ты хочешь сказать, что…

— Что без прямого покровительства кого-то из Круга такая организованная группа ренегатов невозможна. Жилище. Снаряжение. Укрытие. Нанесение запретных знаков. Это сложно для рядовых вельхо, тем более, для презренных одиночек, изгнанных за нарушение запретов. Но возможно для одного из Высших Магов, пожелавшего себе маленькое личное войско.

— Ты сейчас договоришься до того, что система Зароков специально составляется с прорехами для того, чтобы их можно было нарушить… — пробормотал Гэрвин. — Что? Что вы так на меня смотрите?

— Я нарушил Зароки еще будучи личинкой, — очень ровно проговорил Вида, и подслушивающий за стеной Правитель города едва не уронил поднесенную к губам флягу с водой — от откровений вельхо у него изрядно пересохло в горле. — Семейные дела. И тогда же мой Покровитель обязал меня клятвой верности и словом неразглашения. Он не подозревает, что теперь она пропала… скорее всего, из-за драконьей магии. Но я ренегат или мог бы стать им, сообщи мой высший об этом в Круг.

— Ты серьезно сейчас?..